В Москве простились с Ниной Гребешковой — актрисой, которую знали по маленьким ролям в больших фильмах ее мужа Леонида Гайдая.
Они прожили в браке 40 лет. Ее и представляли часто как жену режиссёра, хотя сниматься она начала раньше, чем вышла замуж. После его смерти она больше 30 лет жила одна, полгода не дотянув до 95-летнего юбилея. Теперь супруги снова вместе — Нину Павловну похоронили в одной могиле с Леонидом Иовичем на Кунцевском кладбище.
За талант готова была простить всё
Четыре десятка лет они вместе жили, работали, растили дочь, потом помогали ей с внучкой. Но все это было скорее вопреки. Вопреки всякой логике.
В детстве Нина считала, что если уж и выйдет замуж — то только за скрипача. Нравился ей писк инструмента. Позже во ВГИКе студенты дрались из-за нее. А она о серьезных отношениях и не мечтала. Относилась к парням безразлично, с прохладцей. Могла и кинуть.
Однажды договорилась с Володей Ивановым (исполнитель роли Олега Кошевого в «Молодой гвардии») Новый год вместе встречать. Он приходит — а Нины нет. «Так ее Карасев увез за город», — оправдывается отец. «Она же обещала», — только и смог вымолвить Иванов.
Отец назвал Нину профурсеткой, посоветовал Володе бросить ее. Потом еще и дочери выговаривал, как некрасиво она поступила.
Иванов ухаживал красиво, трепетно. Был аккуратным, заботливым. В проливной дождь мог из ВГИКа поехать к ней домой, чтобы забрать ее боты. Другие бы молились на такого жениха, а Гребешковой было хоть бы хны. Не ценила. Не берегла.
А за Гайдая взяла и вышла. Хотя что он из себя тогда представлял? Без слез не взглянешь! Единственный пиджак был так заношен, что концы рукавов превратились в бахрому. Так же выглядели брюки. «Зато талантливый!» — всю жизнь восхищалась Гребешкова. И, кажется, именно за талант могла простить ему все. И прощала, чего уж там!
«Буду на руках носить»
То, что он станет режиссером, не знал в те годы никто. В том числе, легендарный Иван Пырьев, который смотрел, как играет начинающий актер Гайдай и даже смеяться не мог — настолько это было прекрасно! «Он был великий мастер! Для меня — лучше Чаплина!» — говорила мне спустя годы Нина Павловна.
На «Огнях большого города» и пришло осознание, что они смотрят не друг на друга, а в одном направлении. На фразе девушки («Так это были вы?»), которая дарила Чаплину цветок, Нина и Леня плакали вместе. И на третьем курсе, устав провожать ее до дома, Гайдай не выдержал: «Ну что мы все ходим, давай уже поженимся?!»
«Ты длинный, а я маленькая, будем, как Пат и Паташон», — рассмеялась Нина.
Леонид не унимался: «Большую женщину я не подниму. А маленькую буду на руках носить».
Купил хитрым обещанием, но ни разу за 40 лет не поднял, рассказывала потом Нина Павловна.
А вот когда Нина призналась маме, что собирается замуж за Гайдая, та не на шутку испугалась. «Он же больной! От осинки не родятся апельсинки!» Ребята с курса бывали у Нины дома, родители всех знали. «А мне-то было уже 23 года. Тогда считалось: „пересидела“».
Потом, правда, Леня подружился с Екатериной Ивановной, с Пал Санычем. И отец Нины, и муж прошли войну. Но вспоминать о ней не любили. Тем более Леонид вернулся действительно больным, израненным, с осколками. Да еще «л» и «р» не выговаривал…
Шила, вязала, прибивала, циклевала
Словом, надо было обладать Нине Павловне мудростью, прозорливостью, чтобы «купиться» на талант. Гайдай ведь и Шурика в своих комедиях с себя «срисовал».
Нина была радостной, светлой, любила пошутить. Весь быт, забота о ребенке была на ней. Дома Леонид Иович больше молчал. И только изредка кричал из кабинета: «Нинок!..» Хотя она и снималась много, и по стране колесила с концертами…
Пока он снимал свои комедии, она делала в квартире ремонты. Помню, во время интервью (оно длилось 4 часа!) перешли с ней из гостиной на кухню — чаю попить, а Нина Павловна показывает: «Видите, пьезозажигалка на крючке? Я сделала ее из вязальной спицы. Магазинные перегорали, а этой уже лет сорок. И финская кухня у нас с 1954 года. Я очень бережливая…»
Дальше шел рассказ о выдвижных шкафах-каруселях, которые время от времени проседали. Нина Павловна находила где-то шайбы, мыла их в керосине, смазывала техническим маслом, после чего разбирала шкаф, клала шайбу на штырь — полка поднималась, и снова начинала крутиться.
Ей даже математичка в школе говорила об аналитическом уме. И переживала, что Нина решила идти в актрисы.
Она и в автомобилях разбиралась, крича в форточку: «Леня, отпусти ключ!» А он и ворота на «Мосфильме» снёс, и зажигание Гребешкова несколько раз из-за него меняла. Вождение Гайдай со временем освоил. А в том, где что и зачем в машине, так и не разобрался.
Не жена, а муж (ранимый и сентиментальный) жил в этой семье как за каменной стеной — она снималась, шила, вязала, прибивала, циклевала полы, ухаживала за грядками на даче, лежала с гаечным ключом под машиной…
Разве надо говорить о любви?
Надо отдать Гайдаю должное — все это он очень ценил. Хвалил жену, благодарил. Но когда она спрашивала: «Ты хоть меня любишь?», удивленно поднимал брови: «Разве об этом надо говорить?»
То, что он жил с ней много лет, вероятно, и было ответом на вопрос — любит ли. Но женщины-то любят ушами…
«Бог наградил меня колоссальным терпением. Я понимала: человек мне достался необыкновенный», — вздыхала Гребешкова. И признавалась, что все равно была счастлива. Хотя ни копейки у Гайдая за всю жизнь не взяла. «Он получал 350 рублей в месяц, а я за один съемочный день — 400. Плюс 75% — озвучание».
Она работала до последнего. Но у мужа чаще отказывалась сниматься, боялась испортить фильм, советовала взять «хорошую актрису». При этом Леонид Гайдай не раз использовал искрометные фразочки жены для своих героев.
«В поведении мамы не было жертвенности, — объясняла мне дочь Оксана Гайдай. — Папа ни в чем ее не ограничивал. Она сама хотела, чтобы было хорошо ему, мне, бабушке…».
За все 40 лет был только один случай, когда Нина хотела оставить своего Ленечку и уехать к маме. У него такие слезы закапали из глаз: «Нинок, если ты уйдешь, я же пропаду…»
Тогда она осталась. А в конце жизни неожиданно услышала от мужа: «Нинок, а ведь я перед тобой виноват…» Ну все, сейчас будет в мужских грехах каяться, подумала Гребешкова. Хотя была уверена: если и согрешил, то только по-дурацки, спьяну.
А он признался, что не сделал для нее специально ни одной картины…
Зато, если было настроение, мог сделать для семьи потрясающий борщ или изумительный холодец. И вообще, Гайдай хорошо готовил.
