Андрей Федьков — о Путине, Кадырове, Чечне, «Спартаке» и алкоголе.

Миллион топовых историй.

Андрей Федьков — любимый футболист Рамзана Кадырова и важнейший игрок раннего «Терека». В Грозном он выгрыз Кубок России в 2004-м, играя в Первой лиге, дважды становился лучшим бомбардиром и даже запрыгнул в «Клуб 100».

Помимо «Терека», Федьков заглянул еще в десяток клубов России и Украины: саратовский «Сокол», «Шахтер» из Донецка, «Балтика». Сейчас Андрей живет в родном Ростове, где и начинал в местном СКА больше тридцати лет назад. Автор sololaki Марсель Арзуманян встретился с Федьковым, чтобы выслушать тонну жгучих историй.

«Сказал Путину: «Шашку Кадырова мне не надо. А то принесу домой — а меня ФСБ будет отслеживать»

— Главный матч вашей жизни — финал Кубка за «Терек» с «Крыльями». Вы забили победный мяч, а команду потом принимал Путин. Как это было?

— Эх, прийти бы к Путину сейчас, с сегодняшними мозгами — вел бы себя совершенно по-другому. Спросил бы про СВО, про нашу родину.

— А тогда?

— Тогда получилось смешно. На столе лежали пирожные, канапешки. Сижу и думаю: «Съесть, не съесть?» Осмотрелся — вроде никто не смотрит, можно есть. Только кладу в рот — Путин тут же задает мне какой-то вопрос. Подумал про себя: «Твою мать! Как же неловко».

— Какая первая мысль в голове, когда вызывают к президенту?

— «Епт, где я и где Путин?!» Я тогда был в родном Ростове. Улетел туда сразу после финала. Тут звонит наш гендиректор, Лом-Али Ибрагимов: «Ты где? В каком еще Ростове? А ну быстро в Москву, нас Путин приглашает!»

— Ни одну другую команду Путин с победой в Кубке не поздравлял.

— Думаю, если бы не Кадыров — и нас не позвали бы. Кстати, в «Тереке» тогда никто не рассчитывал, что нам дадут выиграть трофей.

— «Дадут»?

— Мы были выскочками из ФНЛ. Поэтому думали: в РФС захотят, чтобы в финале победила команда из Премьер-лиги. Готовились к тому, что нам будут мешать — например, зарядят судью.

Если команда готовится к победе в Кубке, в раздевалке есть еда, шампанское, фуршет. А у нас ничего не было! А вот раздевалка «Крыльев» ломилась. Даже стенд был под кубок. Вот самарцы-то точно рассчитывали победить.

— Судил финал Николай Иванов. Его зарядили?

— Все было честно. Правда, первые 80 минут матча нам откровенно везло. А потом «Крылья» подсели. Думали, доведут до дополнительного времени. Судья добавил три минуты — мне их хватило, чтобы забить (Федьков забил на 92-й, «Терек» выиграл 1:0. — sololaki).

— При входе в Кремль серьезно обыскивали?

— Попросили оставить телефоны. Но это фигня, страшно другое. Я курящий, а где в Кремле покурить?

— Как выкрутились?

— Путин опоздал на сорок минут. Пока его ждали, успели сбегать в туалет и покурить там. А когда зашел президент, сразу забыл о сигаретах.

— Почему?

— Мощнейшее впечатление. Взять этих ельциных, горбачевых — тьфу, даже фамилию называть не хочу. Они даже не половина от Путина, от его силы. Владимир Владимирович только зашел — и тут же насквозь прожег глазами. Взглядом съест любого! Уничтожит сразу, если что-то не по его правилам. Такое чувство: если попасть к нему на допрос, то расскажешь все — даже чего не знаешь. Когда Путин пожал мне руку, мне захотелось замотать ее в кулек и больше никогда не мыть.

— Читал, на той встрече Путин подарил вам саблю.

— Разложу все по полочкам, чтобы ни у кого больше не возникало вопросов. Задолго до этой встречи отец Рамзана Ахмат Кадыров подарил Путину шашку. И вот мы сидим за столом. Путин вспоминает про ту шашку и говорит Рамзану: «Передам ее на хранение твоему лучшему футболисту. Кто у тебя лучший?» Кадыров показывает на меня.

— А вы?

— Делаю серьезное лицо: «Владимир Владимирович, мне такого не надо. Шашку подарили вам — пусть она в Кремле и будет. А то принесу ее домой, а потом меня будет отслеживать ФСБ! Еще сейф бетонировать, заборы поднимать».

— А вы с юмором.

— Кадыров с Путиным тоже посмеялись. А шашку я так и не принял.

«Охранники Кадырова куда-то метнулись и принесли два мешка, набитые деньгами: «Это все вам!»

— Насколько понимаю, вы были достаточно близки с Кадыровым. Называли его Рамзаном?

— Только в личном общении. Когда я играл, он приезжал почти на каждую тренировку. «Федьков, как дела? Готов?» (копирует акцент Кадырова) А ты попробуй сказать, что не готов». Неудобно. Но вообще Кадыров все делал по-человечески — мог и похвалить, и поругать.

— Как именно ругал?

— Если что-то не нравилось, говорил: «Э, вы че делаете?! Вас что, вывести в горы и показать природу?!» Правда, так и не вывез.

— Помните самый жесткий разнос от Кадырова?

— После какого-то поражения зашел в раздевалку: «Что мешает выигрывать?» И кто-то из глубины сквозь паузу, очень робко: «Задержка зарплаты». Я обеими руками схватился за голову, подумал про себя: «Ну дебил!»

— Кадыров удивился?

— Никогда нельзя отвечать на вопрос «что мешает выигрывать?» Чтобы ты ни ответил, это в любом случае будет воспринято с негативом. Вот и Рамзан тогда завелся: «И что, ты хочешь сказать — если вам все выплатят, будете играть по-другому?! Ну говори, что замолчал?» Я глаза закрыл, представляя, что сейчас будет.

— И что было?

— Из глубины раздевалки прозвучало тихое: «Да». Ахматыч махнул двум охранникам…

— Ох.

— Не, не бойся. Там был хеппи-энд. Те куда-то метнулись и принесли два мешка, набитые деньгами: «Это все вам!» Там было сразу на несколько месяцев вперед вместе со всеми премиальными.

— А с тем смельчаком что стало?

— Да все нормально, брось! Просто не подумал человек перед тем, как что-то сказать.

«Мужик в военной форме и маске направил на меня оружие. Я чуть сигарету не проглотил!»

— Кадыров раньше любил вручать игрокам дорогие подарки. Но вам после Кубка достался особенный презент — эмблема «Терека» из белого золота с бриллиантами. Она жива, не продали?

— Храню дома в серванте. Протираю от пыли два раза в день специальной тряпочкой. Тот день, когда мне ее вручили, вообще получился запоминающимся. Церемония проходила в Гудермесе — в концертном зале какой-то военной части. Мне кажется, половина зрителей была ФСБшниками. Охрана внушительная.

— Как и в Кремле, попросили сдать телефоны?

— Все серьезнее. Мы с ребятами вышли покурить. Вдруг под нашими ногами резко открывается люк — мужик в военной форме и черной маске направляет на нас оружие. Я чуть сигарету не проглотил. Потом этот мужик нас узнал: «А, вы из «Терека»! Слушайте, а дайте галстук!» Я резко сбросил с шеи галстук и отдал ему. Он в ответ протянул лимонку, нож и пистолет: «Давай обмен. Бери че хочешь!» Я обомлел: «Не, друг, спасибо. Ничего не надо!» И резко смылся оттуда.

— Представляю ваше лицо тогда.

— А что касается той эмблемы — изначально говорили, что ее подарят нашему тренеру Ваиту Талгаеву. Но приехал Кадыров, сказал вступительное слово и неожиданно вызвал на сцену меня. Мне и вручил. Правда, такой сувенир чуть позже выдали всем. Но у меня уникальный: у остальных внизу подпись «Ахмат», а у меня — «Терек». А на обратной стороне вырезано имя «Рамзан».

— Помимо золотой эмблемы у вас есть еще и орден Кадырова.

— К его получению я тоже не был готов. В 2009-м уже закончил с профессиональным футболом. Приехал в Ачхой-Мартан к своему другу. Товарищи из «Терека» заодно пригласили на встречу команды с болельщиками. Собрались в каком-то театре. На сцене всем руководил Кадыров — сказал приветственные слова, представил новичков, выдал им форму. А потом махнул рукой своему помощнику, и тот куда-то убежал.

— Так.

— Сижу спокойно, никого не трогаю. И тут слышу: «На сцену приглашается Андрей Федьков для вручения ордена Кадырова!» Я потерял дар речи. В шоке поднялся на эту сцену, получил орден, всех поблагодарил. Уже собирался возвращаться на место, но Кадыров снова взял слово: «И вот еще тебе, Андрей, коня! Какой джигит без коня?» Подумал про себя: «Лошади мне еще не хватало». Оказалось, лошадь — это новый «Крузак». А после мероприятия Рамзан пригласил меня к себе в резиденцию. Там предложил мне должность в руководстве клуба.

— Так просто?

— Да. Спросил сначала у Хайдара Алханова: «Ты у нас кто? Президент? А какую должность можем дать Андрею? Пусть будет замом генерального директора!» Ну я и согласился.

— Были еще памятные диалоги с Кадыровым?

— После сезона-2007 был банкет все в том же Гудермесе. В один момент ребята заскучали. Рамзан куда-то отправил помощника. Тот вернулся с бутылкой виски и поставил ее передо мной. Смотрю на Рамзана: «Это мне одному?» Он кивает, а я в ответ: «Один не буду. Только со всей командой».

— Разрешил?

— «Ладно, несите все, что есть! Сегодня объявляю официальную пьянку». Это была первая и последняя пьянка в Чечне на моей памяти. После этого кто-то в Грозном напился, сел за руль и сбил человека, и вопрос с алкоголем там решили кардинально — не продают.

«Спартак» приехал из Германии и обблевал всю базу, а Романцеву доложили, что всех споил я»

— За много лет до «Терека», в 1991-м, вы ездили на просмотр в «Спартак». Как это было и почему не остались в команде Романцева?

— Из-за недоброжелателей. Они тоже хотели играть в основе, поэтому начали пускать про меня слухи. Например, что я спаиваю команду.

— Спаивали?

— Вот и мне смешно. Кого я мог напоить в 20 лет? Карпина? Онопко с Мостовым? Я даже не пил с ними.

— Добавляете новых красок великому «Спартаку» 1990-х.

— Из всех этих недоброжелателей в «Спартаке» заиграл только один. Сейчас тренирует в Первой лиге. Не, ну прикинь, вот сидим мы с тобой, а потом я пойду к кому-то и скажу: «Вот этот тип — алкаш». И так было в «Спартаке». Все стучали Романцеву, чтобы вырасти в его глазах.

— Как именно подставили вас?

— Команда приехала из Германии, обблевала всю базу. А Романцеву доложили, что всех споил я. И он с этой претензией подошел ко мне.

— А вы?

— Пофамильно назвал состав. Спросил, кого из них я мог напоить? Ну кого? И все равно до последнего думали, что это я.

— Слухи и сегодня многое решают в футболе. Взять недавнюю историю с Глушаковым.

— Что он изменяет с женой одноклубника? Все это такая хрень! Готов дать руку на отсечение, что такого не было.

— Откуда такая уверенность?

— Глушак рос в СКА на моих глазах. Каким идиотом надо быть, чтобы изменять — так еще и с женой партнера! Не верю, хоть убей! Если это правда, его дядя в гробу уже перевернулся.

— Давайте про вас. Ушли из «Спартака» из-за той истории со «спаиванием»?

— Нет. Меня не устроило, что играл за дубль. Возможно, надо было перетерпеть, но я горячий ростовчанин. Не выдержал, пошел к Романцеву: «Вы меня позвали, чтобы я в дубле сидел?!» Тот ответил: «Ты должен гордиться, что тебя пригласили в народную команду. И работать!» На что я ему ответил: «Работать?! Я что, на заводе?!»

— Смело.

— После этого меня тут же вызвал Старостин: «Ты как разговариваешь?! Забыл, где находишься?!» В итоге я их послал и через три дня поехал домой.

— Как же Романцев позвал вас в сборную в 2001-м после всего, что между вами было?

— Под давлением общественности. Я тогда много забивал, лидировал в бомбардирской гонке (всего в чемпионате России-2001 у Федькова 14 голов, больше только у Вязьмикина. — sololaki). Романцев позвал меня, чтобы показать: Федьков — не уровень сборной. В итоге дал мне сыграть первый тайм с Югославией, потом выпустил на чуть-чуть с Люксембургом — и больше не вызывал.

— Зато можете утешать себя тем, что в том году сделали хет-трик в матче со «Спартаком» в «Лужниках».

— У этой игры крутая предыстория. За день до матча после тренировки ко мне подошел вратарь «Сокола» Зураб Саная: «Андрюх, что-то ты грустный!» Короче, посидели с ним в ту ночь так, что я сделал хет-трик за 17 минут, ха-ха! А судья, когда я пробегал мимо меня, сразу понял, как мы отдыхали перед игрой.

«Хотел открыть футбольную школу. Потратил 30 миллионов — все в трубу»

— Карьеру вы закончили в 37 лет. Дольше играть не хотелось?

— Может, и бегал бы до 41. Но меня сломала «Шексна» из Череповца, моя последняя команда. После нее и закончил.

— Что произошло в Череповце?

— Вернулись с двойного выезда. Думал, дадут два-три выходных. Возвращаемся в четыре утра — нам ставят тренировку в десять. Я приехал, подхожу к тренеру: «Ты че, больной?» — «Это приказ гендира». Ладно, думаю, потренируюсь — и банька! Выхожу с тренировки, тренер окликает: «А ты куда? У нас еще одна тренировка в четыре!»

— Садисты какие-то.

— Приходим в тренажерку, хер там попинал. Думаю: сейчас-то в баньку. Иду по стадиону, тренер опять подзывает. Команда стоит в шеренге. «Сейчас будем бегать по кругу!» Хорошо, думаю, пять кругов — и баня с пивом. Побежали. Тут смотрю — идет гендир, что-то несет в руках. Знаешь, что?

— Представить не могу.

— Эстафетные палочки! Я взглядом на тренера: «Вы че, оба тронулись? Реально эстафета?» — «Да». Я развязал шнурки: «Идите лесом. Я ухожу». Написал заявление по собственному — и все. Перед уходом накрыл пацанам поляну, отдохнули.

— А сейчас как в вашей жизни с вредными привычками?

— Шесть лет назад бросил курить — когда умер отец. Год назад — пить. Из вредного только электронки: если и их брошу — вообще с ума сойду.

— Сейчас вы тренируете детей в ростовской спортивной школе. Почему не идете выше?

— Тренер в идеале должен быть флегматиком. Может, совсем без эмоций. А я и по дыне дам, если что-то не нравится. У меня такое объяснение отсутствию амбиций.

— Флегматиком? Красиво завернули.

— Ты думаешь, я книги не читаю? Это у современного поколения тупость зашкаливает. «Алиса, проложи путь до туалета, что там делать? Алиса, как правильно подтереть жопу?»

— Ха-ха! А что последнее читали?

— Будешь смеяться!

— Я и так не могу остановиться.

— «Муму». В школе пропустил, а все интересно было, зачем Герасим ее утопил.

— Надеюсь, выяснили. Я еще про «дать по дыне». Два года назад на детском турнире вы ударили судью. За что? Вас за это на год отстранили от футбола и условно пожизненно.

— Отвечу всем раз и навсегда. Чтобы я кого-то ударил, надо меня сильно вывести из себя. Этот судья выводил меня на протяжении шести-семи лет. Каждый год судил мои команды — и каждый раз случались скандалы. В тот раз вообще было смешно.

— Что смешного?

— Арбитр ставит пенальти. Мой вратарь берет, вводит в игру, у нас выход два в одного. И тут судья свистит: «Перебить пенальти». Ну у меня крыша и слетела. Пошел к нему, боднул головой. Меня держали пять пацанов и родитель. Если бы я того судью реально бил, я бы его убил. А какой-то чудак даже ляпнул, что на меня надо завести уголовное! Но быстро одумался.

— Слышал, что зарплата в вашей школе — в среднем 35 тысяч. На нее и живете?

— Угу. С карьеры ничего не осталось.

— Куда дели?

— Хотел открыть свою футбольную школу. Потратил на это в районе 30 миллионов рублей.

— Все сгорели?

— Я с каждой зарплаты отправлял людям деньги, чтобы в Ростове они строили поля, базу, инфраструктуру. А они на них каждый месяц катались по островам и гуляли. На 30 миллионов ни одного гвоздика не купили. Меня водили по левым стройкам, кормили завтраками, показывали чужие поля — говорили, что мое.

— Как все узнали?

— Так заврались, что заикнулись о постройке дома для меня. Я пришел к якобы застройщику — а он и не в курсе. «Андрюх, ты чего, какой дом? Может, они чешут тебе?» Вызвали их, те признались. Но уже поздно — 30 миллионов улетели в трубу. Причем все время я реально верил, что мне строят поля, гостиницы.

— И денег не вернуть?

— В пандемию оба, кому я отправлял деньги, умерли. И к кому я должен предъявлять претензии? К женам? В итоге сейчас у меня один дом в Москве, который сдаю, и зарплата в 35 тысяч.

— Финальное. У вас же наверняка есть мечта — какая она?

— Да какая у меня может быть мечта… Чтобы кто-нибудь из моих подопечных засветился в РПЛ. Хотя понимаю, что это маловероятно.