«Дохлых кошек нам не надо». Сенатор Косачев оценил политику Трампа и Запада

20 января в Вашингтоне пройдет инаугурация Дональда Трампа. От его триумфального возвращения на пост президента США в мире ожидают многого, а что может получиться на самом деле?

Об этом «АиФ» спросил у человека, который много лет занимается российской внешней политикой, — вице-спикера Совета Федерации РФ Константина Косачева.

Турбулентная история

Виталий Цепляев, aif.ru: Константин Иосифович, как думаете, Трамп — это агент нового мирового порядка или нового глобального хаоса?

Константин Косачев: Трамп прежде всего агент Соединенных Штатов Америки. От Байдена он отличается только методами достижения цели, выраженной в его лозунге «Сделаем Америку снова великой!» В этом смысле президентство Трампа станет продолжением прежней политики США, разрушительной по отношению к окружающему миру. Мир может быть стабильным и безопасным только тогда, когда все страны находятся в равных условиях. А американский лозунг такого равенства не предусматривает. Ставка на глобальное лидерство США в ущерб другим сама по себе деструктивна.

— То есть ничего хорошего от второй четырехлетки Трампа ждать не стоит?

— Как минимум не стоит питать по этому поводу иллюзий. Если сравнивать с правлением Байдена, то это будет более турбулентная история, период шараханий из стороны в сторону. Период возникновения, а затем крушения надежд. Хотел бы ошибиться, но думаю, что конфронтация в международных отношениях будет не снижаться, а нарастать.

Спецоперация будет продолжаться до достижения всех её целей или до тех пор, пока наши оппоненты не поймут, что с Россией всё-таки нужно договариваться.

— Заявления Трампа насчет «прихватизации» Гренландии и Канады вызвали шок у союзников США. Внося разлад в ряды Запада, он ослабляет его? Британская газета «Файнэншл таймс» даже написала, что «угрозы Трампа в адрес Гренландии, Панамы и Канады — это подарок России и Китаю».

— Здесь Трамп действует скорее как бизнесмен, чем как политик. Он предельно высоко задирает запросную планку. А потом любой отход от этой позиции будет выдавать как свои уступки. Но я не думаю, что он целенаправленно играет против Запада, мечтая его расколоть. Не исключено, что подобные несуразные запросы он предъявит потом и к другим регионам мира, к другим центрам силы, в том числе к России.

— Но пока все ждут переговоров между Россией и США. А что может быть на столе этих переговоров, как вам кажется? Прекращение СВО, фиксация новых границ Украины? Гарантии того, что она никогда не вступит в НАТО?

— Когда Россия начинала СВО, она и рассматривала ее как последнюю возможность усадить наших геополитических оппонентов за стол переговоров. К таким переговорам мы призывали еще в 2007 году, но Запад тогда извратил суть мюнхенской речи нашего президента, не принял российские предложения по системе коллективной безопасности в Европе, а через три месяца спровоцировал Грузию на агрессию в Южной Осетии. Еще более продвинутые предложения мы сделали США и НАТО в декабре 2021 года, и они тоже были высокомерно отвергнуты. Потому нам и пришлось обеспечивать свою безопасность другим способом — в режиме специальной военной операции. Но мы по-прежнему готовы к переговорам, и если они состоятся, то рассматривать на них нужно будет не только завершение СВО на Украине, но и более широкий комплекс проблем, которые были обозначены еще в 2007 году. Нужно будет договариваться о системе безопасности в Евразии и других регионах мира. Безопасности неделимой и равной для всех.

Договор между Россией и Ираном — важнейший документ, который предусматривает всеобъемлющее стратегическое партнерство. Такое партнерство у нас уже есть с рядом других государств — Китаем, Монголией, КНДР.

А что касается Украины, я надеюсь, найдет подтверждение то, что уже прозвучало из уст представителей команды Трампа и чего мы никогда не слышали от администрации Байдена. Речь идет о двух очень важных обстоятельствах. Первое: Украина как антироссийский проект перестает быть приоритетом номер один в американской внешней политике (а именно так было при Байдене). И второе: в Вашингтоне понимают озабоченности России и готовы их учитывать (чего при Байдене не было от слова совсем).

— Накануне инаугурации Дональд Трамп заявил, что собирается встретиться с Владимиром Путиным «очень скоро». Когда реально это может произойти?

— Насколько известно, практической подготовки к такой встрече пока не ведется. Наверное, какие-то контакты и консультации происходят, но они носят сугубо предварительный характер. На мой взгляд, будет лучше, если переговоры будут сперва хорошо подготовлены экспертами. Подгонять их под какие-то даты не стоит, но как гражданин России, я буду рад, если переговоры пройдут без каких-либо искусственных затяжек.     

— Если России и США не удастся договориться, то СВО будет продолжена и может продлиться еще не один год?

— Да, другого варианта действий у нас просто не останется. Спецоперация будет продолжаться до достижения всех ее целей или до тех пор, пока наши оппоненты не поймут, что с Россией все-таки нужно договариваться.

Что будут пить в Армении

— США на днях подписали договор о стратегическом партнерстве с Арменией, а еще армянские власти мечтают о вступлении в ЕС. Вы, кстати, в своем Telegram-канале связали дрейф Армении в сторону Запада с тем, что в Ереване находится самое большое (после Багдада) посольство США. Можно ли сказать, что эта республика окончательно выпала из российской орбиты? Или пример Грузии показывает, что все еще может перемениться?

— Разумеется, все еще может перемениться. В нынешней Армении существуют иллюзии на тему «запад нам поможет». Ими переболели многие постсоветские страны, включая Россию. Но мы от этих иллюзий избавились уже давно, кто-то, как та же самая Грузия, сделал это позже, а кто-то на этот путь только вступает. Армения загоняет себя в переговорный процесс, где ей придется брать на себя обязательства по изменению собственного законодательства, внедрению западных стандартов в политической, экономической, судебной, общественной сфере…

— Включая внедрение «гендерного разнообразия»?

— И это тоже. Причем даже выполнив все эти условия, они не получат никаких гарантий. Достаточно посмотреть на опыт Турции или Сербии, которых в предбаннике ЕС маринуют многие годы. Эту же чашу предстоит испить и Армении. Конечно, это ее суверенный выбор, но я не думаю, что он понравится большинству ее населения. И если армянский народ разочаруется в таком политическом курсе своей власти, то у него будет полное суверенное право этот курс поменять. 

На самом деле, для нас и стран коллективного Запада по-прежнему существуют общие вызовы и угрозы. Пока мы выясняем отношения друг с другом, поднимают голову наши настоящие враги — и международный терроризм, и международная организованная преступность.

— Тем временем Россия и Иран в пятницу подписывают свой договор о стратегическом партнерстве. В Тегеране, правда, уже оговорились, что это не означает создание военного союза. А тогда что этот договор нам дает?

— Такая постановка вопроса мне кажется странной. Если бы соглашения между странами подписывались только в целях создания военного союза, то это очень сильно сузило бы набор дипломатических возможностей. Договор между Россией и Ираном — важнейший документ, который предусматривает всеобъемлющее стратегическое партнерство. Такое партнерство у нас уже есть с рядом других государств — Китаем, Монголией, КНДР… Эти страны позиционируют себя как наши надежные партнеры и союзники в самом широком понимании этого слова. И я искренне рад тому, что российским и иранским дипломатам удалось завершить многомесячный переговорный процесс и подготовить документ, который будет скреплен подписями главами наших государств.

Для России понятие суверенитета свято, и нашим противникам пора уже это понять. Если они будут упорствовать, если будут переходить к прямому военному противостоянию, то мы действительно станем врагами. Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет.

Бывшие союзники — враги или соперники?

— В мае мы будем отмечать 80-летие Победы над нацистской Германией, которую Советский Союз одержал вместе со странами — союзницами по антигитлеровской коалиции. Как думаете, надо ли приглашать на этот праздник делегации этих стран?

— В свое время эти страны, при всех разногласиях с СССР, нашли в себе политическое мужество выступить вместе с ним против общего врага. И 80-летие Победы — хорошая возможность напомнить о том единении, о неприятии всех форм нацизма, расизма и шовинизма, это было бы в интересах всего человечества. Уверен, если бы мы почувствовали, что такая возможность реальна, то, конечно, пригласили бы соответствующие страны на праздничные мероприятия в Москву. Но пригласить, а потом нарваться на высокомерный, грубый отказ — такой сценарий для нас нежелателен. Поэтому надо сначала провести аккуратный зондаж, узнать, кто точно готов приехать, чтобы собрать как можно большее число гостей, но при этом не дать шанса нашим нынешним геополитическим противникам подкинуть нам «дохлых кошек».

На самом деле, для нас и стран коллективного Запада по-прежнему существуют общие вызовы и угрозы. Пока мы выясняем отношения друг с другом, поднимают голову наши настоящие враги: и международный терроризм, и международная организованная преступность; нарастают кризисы в сфере энергетики, экологии; противодействия инфекционным заболеваниям и т. д. 

— То есть сами страны Запада настоящими врагами вы не считаете?

— Они для нас, разумеется, противники, соперники. Потому что они претендуют на единоличное лидерство в мировой политике, на подчинение своим интересам национальных интересов всех других стран, фактически — на скупку их суверенитета. Посмотрите на опыт прибалтийских стран, которые первыми торганули суверенитетом и в результате стали задворками Европы. Посмотрите на трагический опыт Украины… Россия никогда таким путем не пойдет, для нас понятие суверенитета свято, и нашим противникам пора уже это понять. Если они будут упорствовать, если будут переходить к прямому военному противостоянию, то мы действительно станем врагами. Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет.