Футболист Енисея участвует в ликвидации экокатастрофы в Анапе: интервью Андрея Сорокина

Эмоциональный монолог.

Весь декабрь из новостных дайджестов не выходит, видимо, главная экокатастрофа России последних лет: три тысячи тонн нефтепродуктов, перевозимых двумя танкерами, разлилось по всему Черному морю. Кадры черных инопланетных пляжей, которые покрыты толстенным слоем мазута, видел, кажется, каждый.

Главным образом пострадала Анапа — прибрежная зона курорта полностью залита вязкой жижей. Туда — и в близлежащие окрестности — стягиваются тысячи волонтеров. Один из них — вратарь дубля красноярского «Енисея» Андрей Сорокин.

sololaki записал монолог игрока: зачем он тратит свой отпуск на борьбу с катастрофой и что видел на месте пляжей?

Как Сорокин оказался в Анапе? «Были чудаки, которые приезжали ради одной фотографии»

Многие стали писать, мол, я, москвич, приехал тут ради показухи. Я смеюсь. Ребят, мои родители из Ейска! Эта трагедия — в том числе и моя. У меня отпуск, я приехал отдохнуть домой, потому что улетать на курорты так и не решился. В это время администрация стала собирать списки людей, которые смогут поехать волонтерами в эту зону — не принудительно, отказаться можно, но… Сами понимаете.

Мой знакомый работает детским тренером, его решили отправить на сбор мазута. Я уговорил его не отказываться, поехал с ним и еще взял с собой моего младшего брата. Я как раз искал варианты, как туда попасть. Администрация же брала все вопросы на себя — с проживанием, питанием, дорогой. И вот такой компанией мы поехали на четыре дня до самого Благовещенского, с 23 по 26 декабря.

После моих фоток мне писали друзья, футболисты, узнавали контакты, старались помочь. Из РПЛ никто не писал, ха-ха! Они сейчас отдыхают на других морях. А что касается показушников — да, реально были чудаки, которые приезжали ради одной фотографии. Сфоткались — типа помогают убирать — и смылись. Были и те, кто под видом сбора мазута воровал песок на продажу.

«Чувствуешь под ногами что-то жесткое. Начинаешь рыть — а это мешок с мазутом»

Из Ейска автобус выехал в час ночи, потом поехали по району, забирали остальных ребят. Добирались 7 часов, попали под грозу, в 8 утра мы в Анапе. Думал, нас сначала хоть расселят по номерам — но нет: «Переодевайтесь в автобусе». Я почти не спал: у меня рост под два метра, в автобусе с такими габаритами не выспишься. Но ладно я, с нами были много взрослых, видно, им было тяжело после такой дороги.

Нас подвозят прямо к пляжу, и мы сквозь шторм идем к месту работы. Нам все показали, объяснили — главное, подальше от пляжа откидывать мешки с мазутом. До нас их уже замывало после шторма — то есть, прикинь, песок накрывал эти мешки полностью, они уходили под землю на полметра. Идешь по пляжу, делаешь шаг — и чувствуешь под ногами что-то жесткое. Начинаешь рыть — а это мешок с мазутом.

Мы откапывали мешки, пытались вытащить из-под песка — а они нереально тяжелые. Прикинь, три взрослых мужика еле-еле справлялись — и то не всегда: тогда приходилось выкапывать тракторами.

Первая рабочая смена закончилась поздно, хотя официально работаем с 7 утра до 4 вечера. В тот день мы прождали губернатора до 5, но в итоге его визит отменился. Нашу группу забрали самой последней — с пляжа мы уехали к 6 часам. Потом час ехали до Анапы в этих грязных костюмах, но самое жесткое — заселение.

Мы простояли в очереди 4 часа, сервис просто не успевал нас регистрировать. Грязные, уставшие, промокшие торчали на улице до 10 вечера, потому что на ресепшене просто не было места. Жили по трое. Все бесплатно, само собой.

«Пишут, мол, работают несколько тысяч человек. Там не хватает народу, поверьте, людей намного меньше»

Подъем — в 6 утра. Завтрак мы пропускали, потому что тупо хотелось выспаться. В 7:30 у нас отъезд — перед гостиницей нас строили казаки, прямо как в армии, пересчитывали и распределяли. Мы работали группами — одна грузит мазут в мешки, вторая перекидывает его в камазы и тракторы. На второй день нас определили на погруз: таскали огромные баулы в трактор, под конец уже отваливалась спина.

Брат подмерзал, но мы не знали, где согреться. Идем к машине МЧС — вся полная, там греются другие пацаны. И только спустя 4 часа узнали, что где-то вдалеке есть пункт обогрева. А у меня сапоги — низкие, голень приоткрыта, после шторма туда залило воду. Хожу хлюпаю, думаю, как бы не заболеть.

К этой палатке тоже огромная очередь, она одна на весь огромный пляж, нам до нее — час пешком. Там кормили, угощали кофе, чаем, давали новую экипировку. Можно было дождаться, чтобы этот обед привезли прямо к нам, но лучше было ходить самому — так можно взять побольше еды. Ужинали в гостинице: народу было столько, что ели стоя, мест просто не было. Понятно, что этой еды не хватало — ходили в магазины за дошираками, соками, чаями.

Пишут, мол, там несколько тысяч человек. Там не хватает народу, поверьте, их намного меньше. Максимум — тысяча. От района должно отправиться по 50 человек, а нас было около 25. На пляжах я видел человек 100-150.

«Я планирую поехать волонтером и после Нового года. Смотришь на некоторых — и вдохновляешься»

В самом начале было бесконечное черное полотно вдоль моря. Так и сейчас, но в самых глубинах. Там, где работали мы, все было чуть иначе. Весь мазут с тех пляжей вывезли, а мы, скорее, дочищали. Бывает шагнешь — и тебя засасывает как болото. Начинаешь копать — оказывается, мазут впитался в песок, ушел на глубину до полуметра. Мы выкапывали ямы, чтобы вытащить оттуда эту жижу. Искалеченных птиц и рыб я уже не застал, всех выловили до меня. Но в море до сих плавает мазут, по-прежнему его выносит на берег — не знаю, вымоется ли это вообще.

Я планирую приехать волонтером и после Нового года, очевидно, что так быстро эта проблема не решится.

Смотришь на некоторых — и вдохновляешься. Там был дядька, между собой называли его «пахарь». Мужику лет 45, а он как робот. Молодые под конец дня начинали филонить, долго отдыхали, а он фигачил без остановок — видно, что реально приехал помогать. И выглядит, как из фильма — здоровый, спокойный, молчаливый. Если я видел, что он работает, пока я был на перекуре, мне становилось стыдно — тоже поднимался и шел разгребать. Жестко мотивировал. Видит, что мы стоим, отдыхаем — подходит к нам: «Держите мешок, закидывайте».

У меня есть простой вывод. Я долго прожил в Москве, народ там совсем другой. А здесь я убедился, что люди бывают добрые, отзывчивые, которые едут помогать не за деньги, а просто из любви.