Госплан на марше. В России задумались о возрождении планирования

3 апреля исполнилось ровно 75 лет со дня утверждения США «Плана Маршалла». Он помог становлению послевоенной экономики Европы, но и способствовал распространению американского влияния. В России сегодня рассуждают совсем о других планах – о возвращении в той или иной степени к государственному планированию экономики, что в сегодняшних политических условиях кажется хорошей идей для производителей.

Названный так в честь автора идеи, госсекретаря США Джорджа Маршалла план подразумевал масштабную финансовую помощь для восстановления из руин европейской экономики. Главным адресатом плана была побежденная Германия, новое правительство которой стало союзником Вашингтона. План был предложен тогдашним президентом США Гарри Трумэном и союзнику по борьбе с Гитлером, СССР, а также странам социалистического блока. Часть этих государств колебались и раздумывали принять план, но СССР надавил на них с требованием не принимать помощь Запада. 

Соображения СССР были понятны: план Маршалла нес за собой определенное идеологическое влияние и даже возможное внедрение элементов рыночной экономики. В отличие от соцстран, где небольшая частная собственность все же продолжила существовать, СССР был полностью государственной экономикой, а управление экономическим развитием страны осуществлял Госплан.

Как рассказывал ранее в интервью Finam.ru последний председатель ведомства Владимир Щербаков, оно сыграло важнейшую роль в послевоенном восстановлении страны. «Я думаю, что если бы не было Госплана, СССР вообще бы не сумел встать на ноги и особенно пережить военное время и послевоенное восстановление… И не дошел бы до таких высот промышленных, как космос — мы же были на равных с развитыми капстранами по всем вопросам экономики», — вспоминал Щербаков.

Впрочем, в позднесоветские времена, вспоминал Щербаков, Госплан, который планировал всё и вся, превратился в неуправляемое ведомство. «Когда я уже пришел в Госплан, многое перешло в распоряжение республик, но все равно это были десятки миллионов различных товаров. Это уже за пределами регулирования. Если можно было во время войны через карточки обеспечить доведение хлеба до конкретного человека, куда перевезти, по какой системе распределить и так далее, то к тому времени вся корзина потребления и еще более сильное расширение номенклатуры потребления в промышленности и сельском хозяйстве приводили к тому, что вдруг количество продуктов, которые надо было регулировать, становилось сумасшедшим!», — рассказывал Щербаков.

Во времена СВО, когда экономика постепенно приобретает определенные черты мобилизационной, о необходимости планирования говорят даже предприниматели. По данным недавнего опроса Государственного университета управления, за возвращение государственного планирования выступают почти 80% представителей промышленного сектора. Речь идет о пятилетнем планировании. Как известно, в СССР планирование в государстве мерили именно пятилетками, при этом самой результативной была так называемая «косыгинская» пятилетка середины 1960-х, когда предприятия стали использовать элементы хозрассчета. Однако вскоре эти начинания были свернуты.

В опросе более 300 менеджеров высшего и среднего звена 37% заявило, что государственное планирование необходимо во всех отраслях, а более 41% считают, что в нескольких сферах. При этом, о возрождении советского Госплана, который планировал все — от выпуска ракет до трусов и носков, речь не идет, речь идет о наличии стратегических целей, объяснял «Известиям» советник при ректорате ГУУ Сергей Чуев.

Директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович, впрочем, скептически относится к возможности возрождения Госплана в каком-либо виде. «Каждое мало-мальcкое предприятие — от «Газпрома» до гардинно-тюлевой фабрики — в обязательном порядке составляет свой план, где содержатся показатели занятости, рентабельности, издержек. Но если мы имеем в виду планирование, которое было в СССР, то тогда нужен не только Госплан. Вы должны и распределять, и тогда вам нужен Госснаб, а в этом случае вам нужны относительно фиксированные цены, и тогда вам нужен Госкомцен. Вам нужно полностью или частично пересматривать управленческий аппарат. В сегодняшних условиях это невозможно и не нужно. Мы все знаем, чем закончилось централизованное планирование», — говорит экономист.

Как отмечает Остапкович, в настоящее время государственное планирование используется полностью или частично в таких государствах как КНДР, Лаос и Куба. Что же касается КНР, то это государство с рыночной экономикой, которое использует так называемое «индикативное планирование». «Оно заключается в том, что государство в лице Компартии Китая строит общие индикаторы по ВВП, инвестициям, инновациям, и, учитывая эти факторы, предприниматели производят продукцию. Как такового планирования нет, но на каких-то стратегических предприятиях производители получают государственное задание», — объясняет эксперт.

План, но не тот

Стоит отметить, что в 1953 году, когда в КНР появляются пятилетние экономические планы развития, они действительно напоминали советские, учитывая то, что львиную долю в экономике КНР составлял государственный сектор. Однако по мере становления рыночных реформ в стране планирование перестало быть директивным. 

«В эпоху Мао Цзэдуна пятилетние планы Китая строго выполнялись. Коммунистическая партия устанавливала производственные квоты, например, для стали и зерна, которым должны были соответствовать рабочие единицы. Это централизованное руководство, а часто и неправильное направление, приводило к растрате ресурсов, в результате чего большая часть страны обеднела. В 1980-х годах, когда партия ослабила контроль над экономикой, она также стала более спокойно относиться к пятилетним планам. Вместо жестких программ они стали больше похожи на декларации о том, как партия хотела управлять страной. Тем не менее, эти директивы по-прежнему имеют силу. Местные чиновники, банки и крупные компании, независимо от того, принадлежат ли они государству или нет, корректируют свои стратегии и свою риторику, чтобы они соответствовали планам», — объяснял в 2021 году в одной из своих статей авторитетный журнал Economist.

Говоря о планировании, Остапкович напомнил о предприятиях российского оборонно-промышленного комплекса, которые работают в рамках государственного заказа. «Его можно назвать в определенной степени планированием, так как под него находят ресурсы, определяют число работников».

Эксперт отмечает, что если бы в России до сих пор существовала плановая экономика, то производство после введение западными странами санкций в ответ на спецоперацию упало бы не на 2%, а на 8-10%. «Именно рынок помог нам разобраться с этими проблемами», — резюмирует эксперт.

При этом у планирования есть немало сторонников, таких как авторитетный экономист Абел Аганбегян, который в 1980-е годы был одним из тех, кто готовил реформы Горбачева. «При переходе к рыночной экономике мы с водой выплеснули и ребенка, отвергнув систему планирования, которую можно было приспособить к успешному хозяйствованию при наличии частной собственности», — писал Аганбегян еще в 2017 году в статье для Forbes.

В качестве одного из примеров экономист приводил Францию, где в 1946 году было создано учреждение, занимавшееся рыночным планированием, — Commissariat General du Plan под руководством экономиста Жана Монне. Однако несмотря на сильные левые традиции в этой стране, план принимался демократическим путем: государство должно было защищать его в парламенте. Французский плановый метод также является индикативным, а не директивным. Однако, сыграв положительную роль в экономике, эта модель постепенно исчерпала себя, учитывая сильную интеграцию страны в ЕС.

«Я хочу, чтоб в дебатах потел Госплан, мне давая задания на́ год», — эта известная строчка Маяковского приходит на ум сразу, когда начинаешь рассуждать о планировании. Один из крупнейших поэтов так пытался послать сигнал властям, которые несмотря на его революционность, не слишком признавали его за «своего». Однако, как оказалось, в планировании стихов творческому человеку часто сопутствуют неудачи.