И кто здесь ультра? — РТ на русском

Сколько себя помню, термин «ультра» применительно к политическим процессам носил ярко выраженный отрицательный оттенок. Ультраправые — это плохо. Ультралевые — это тоже плохо. Политики с приставкой «ультра» — это демагоги и популисты, которые играют на инстинктах избирателей и обещают им то, чего не может быть в принципе. И вот мы переносимся во Францию накануне парламентских выборов лета 2024 года. И все мои привычные логические конструкции горят синим пламенем. 

Французский политик Марин Ле Пен официально больше не занимает пост лидера партии «Национальное объединение» — одной из тех политических сил, которые принято называть ультраправыми. Но, как мы знаем, официально не являться лидером и не быть им по факту — это несколько разные вещи. Но не суть важно. Важно то, что Марин Ле Пен говорит о планах Жордана Барделлы — её официального преемника на посту лидера партии и человека, который в случае весьма вероятной победы «Национального объединения» на парламентских выборах станет следующим премьер-министром Франции. 

Итак, диалог Марин Ле Пен с изданием Le Télégramme. Вопрос на разогрев: «Каким вы видите возможное сосуществование с главой государства?»

Ответ: «Конституция довольно чётко обо всём этом говорит. Что касается выбора премьер-министра, президент понимает, что у него нет выбора. Источником легитимности Жордана Барделлы будут непосредственно французы.  Более того, поскольку Эммануэль Макрон не баллотируется на пост президента, его положение будет не очень комфортным… Я не знаю, какой будет его реакция. Учитывая его гордость, долго ли он будет это терпеть?»

Вопрос по существу: «Как эти двое будут договариваться по военно-дипломатическим вопросам?»

Ответ: «Титул Верховного главнокомандующего, которым наделён президент Франции, является почётным, потому что именно премьер-министр страны распоряжается кошельком. Жордан не намерен вступать с ним в конфронтацию. Но он установил красные линии. Президент не сможет ввести войска на Украину».

Вот и прозвучали эти главные слова: Макрон не сможет ввести войска на Украину и со значительной долей вероятности спровоцировать таким образом ядерную конфронтацию Запада и России.

Хочу в этой связи задать вопрос: кто здесь умеренный, а кто ультра? 

С точки зрения французского (и не только французского — всего западного) политического истеблишмента «умеренный» — это Макрон. А вот Ле Пен и Барделла представляют силы, которых вообще не должно быть в политическом пейзаже. Но на деле, во всяком случае применительно к политике на украинском направлении, мы имеем прямо противоположную ситуацию. Умеренные являются «умеренными» только в силу своей самоидентификации (есть сейчас на Западе такое модное словечко). На самом деле они самые что ни на есть экстремисты, а в конкретном случае с Макроном ещё и авантюристы, ставящие под угрозу судьбы мира.

А вот политики, которых сейчас называют носителями крайних взглядов, на самом деле выступают в роли защитников здравого смысла и сторонников здорового прагматизма. 

И такая ситуация характерна не только для Франции. Возьмём, скажем, Великобританию, в которой тоже скоро состоятся парламентские выборы.

Официальное заявление лидера партии Reform UK Найджела Фараджа в ходе интервью BBC о политике Владимира Путина по отношению к Украине: «Я встал в Европейском парламенте в 2014 году и заявил: «На Украине будет война». Почему я это заявил? Для меня было очевидно, что постоянное расширение НАТО и Европейского союза на восток давало этому человеку причину… сказать: «Они снова придут за нами» — и начать войну».

«Мы спровоцировали эту войну», — подчеркнул Фарадж. 

И что вы думаете? Его тут же заклеймили как экстремиста. Джон Хили — человек, который, скорее всего, уже в июле станет министром обороны Великобритании в новом правительстве, поведал миру, что Фарадж, оказывается, показал, что он предпочитает «вылизывать сапоги Путина, а не защищать народ Украины. Это делает его непригодным для того, чтобы занимать любую политическую должность в нашей стране, не говоря уже о роли лидера серьёзной политической партии в парламенте». 

Справедливости ради, на заявление Фараджа была, конечно, и другая реакция — более трезвая и выверенная. 

В своей статье в британской The Guardian известный журналист Саймон Дженкинс отмечает, что в разгар предвыборной кампании хор лидеров британских партий  называет Фараджа «апологетом Путина», «позорищем» и обвиняет в «оскорблении Украины». И задаётся вопросом: «Виновен ли Найджел Фарадж в том, в чём его обвиняют?» 

Ни в коем случае не являясь сторонником Фараджа, Дженкинс даёт на этот вопрос отрицательный ответ. Задача Запада, по его мнению, состоит в том, чтобы как можно быстрее прекратить конфликт на Украине и гибель людей. А это требует принципиально иного подхода, совсем не похожего на нынешний курс лидеров основных британских политических партий. 

Ещё цитата из статьи Саймона Дженкинса: «Те, кто сейчас обсуждают урегулирование, похоже, согласны с тем, что это повлечет за собой частичное разделение Украины вдоль линии прекращения огня и некоторое перераспределение её восточных регионов. Выполнению этой задачи не способствуют британские политики, стремящиеся получить голоса, требуя «полной победы» во время своих поездок в Киев для того, чтобы попасть в заголовки новостей. Не способствует этому и обрушивание оскорблений на тех, кто, как Фарадж…явно выступают за мир».  

Но эти трезвые голоса тонут в общем хоре. Власть в «психиатрической клинике» явно захватили её пациенты. Вот такие в Европе сейчас «ультра» и такие «умеренные». 

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.