«Американцы всем врали про индейцев. А теперь врут про русских», — полагает сербский актёр и режиссёр Гойко Митич, снявшийся в 15 картинах про индейцев, среди которых «Чингачгук Большой Змей», «Сыновья Большой Медведицы», «Апачи», «Вождь Белое Перо».
Он приехал в Сочи на Международный кинофестиваль «Евразия-Кинофест», где стал членом жюри полнометражного конкурса. 12 июня он поздравил россиян с Днём России, а 13 июня отмечает своё 85-летие. В эксклюзивном интервью aif.ru Гойко Митич признался, что в детстве, играя с мальчишками в индейцев, он не хотел быть плохим краснокожим, а хотел быть хорошим белым ковбоем. А ещё главный индеец СССР и всего мира рассказал, что если бы однажды он не подошёл к телефону, то не состоялся бы как актёр. И не смог бы показать всему миру, что индейцы на самом деле не такие, какими их представляли американцы.
«Русские и сербы — братья»
Ольга Шаблинская, aif.ru: Гойко, расскажите, пожалуйста, как коллеги относятся к тому, что вы сюда поехали? В некоторых странах артистам советуют не ездить в Россию.
Гойко Митич: Я много лет живу в Германии, в Берлине. Там пропаганда рассказывает, что Россию надо бояться. И меня это нервирует. Но как актёра меня там не очень знают, поэтому и не отговаривают. А в Сербии никто не осуждает, потому что русские и сербы — братья. И у нас много общего. Спросите Кустурицу, он подтвердит.
— Эмир Кустурица поддерживает Россию, да. Он у нас президентом другого кинофестиваля был.
— Да, он хороший парень. Умный.
— Как вы в Германии оказались?
— Мне нравился Карл Майер -— автор романов про индейского вождя Виннету. Его произведения стали основой для фильмов, в которых я снимался. За три года — с 1963 по 1965-й — засветился в нескольких западногерманских вестернах о Виннету. Играл, правда, маленькие роли. Но в ГДР тоже хотели такие фильмы снимать. Приехали в Югославию искать подходящих актёров в картину «Сыновья Большой Медведицы» по книге (дебютной) немецкой писательницы и историка, автора приключенческих романов о жизни североамериканских индейцев Лизелотты Вельскопф-Генрих. И нашли меня. Как потом говорили, начальник берлинской киностудии и один известный режиссёр смотрели в кинотеатре те вестерны и увидели меня в эпизоде. И велели помощникам мне позвонить.
Напомню, тогда не было мобильных телефонов. Я стоял в дверях, держа в руках лыжи. Услышав звонок, нехотя снял трубку. Девушка с приятным голосом пригласила на киностудию. Честно, ехать не хотел, предвкушал лыжную прогулку. Но что-то внутри щёлкнуло — надо! Поставил лыжи с палками в угол и отправился на встречу с судьбой. Что запомнилось тогда? А меня спросили, умею ли скакать на лошади, я по-немецки ответил: «Да!» Ну мне и предложили главную роль в будущем фильме.
— Вы не только на лошади скакали, но и трюки сами исполняли в фильмах.
— Я ведь не хотел быть актёром. Закончил Белградскую академию физической культуры. Думал, буду только каскадером или тренером. На съёмочной площадке всё делал без дублёра.
— Наверное, много позже вы спрашивали себя — что было бы, не подойди вы тогда к телефону?
— Скорее всего, актёра Гойко Митича не было бы. А в снятом в 1966 году фильме «Сыновья Большой Медведицы» главную роль сыграл бы кто-то другой. И вы бы сейчас разговаривали не со мной… Хорошо, что я тут, да?
«Я назову тебя Волк»
— Вас знают и любят во многих странах мира. Через год после «Сыновей Большой Медведицы» вышел «Чингачгук — Большой Змей» по мотивам романа Фенимора Купера «Зверобой». И дальше за вами прочно закрепилась слава главного краснокожего. А индейцы как к вам относятся? Принимают за своего?
— Да, и я очень горжусь этим. Однажды на фестивале индейцев «Пао-Вао», куда съезжаются представители всех племён, живущих в США, шаман провёл надо мной обряд очищения и спросил, какое животное меня оберегает. Я признался, что такого у меня нет. «Сейчас будет», — ответил он, велел закрыть глаза и представить зверя. Я так и сделал и через какое-то время увидел… волка. «Я назову тебя Волк», — произнёс шаман. С тех пор моё индейское имя — Волк.
Бывал я и в резервациях. В Монтане живёт племя черноногих индейцев. Меня пригласили к ним на церемонию связи с духами предков. Так вот, вождю племени я привёз из Германии табак и сказал: «Белые забрали у вас его, чтобы выращивать у себя. И сейчас я привёз этот табак на родную землю, чтобы он снова стал свободным». Вождь в ответ подарил мне покрывало с просьбой помнить о них. А когда праздник закончился, ко мне подошла девушка — на ней был необыкновенный индейский костюм, а на шее — украшение с красивым камнем в центре, талисманом.
— А что за камень?
— Драгоценный, такой зелёный… забыл название.
— Неужели изумруд?
— Да! Она сняла с себя ожерелье и подарила мне со словами, что в талисмане заключена сила духа их предков, которая будет мне давать энергию и силы. Может быть, я поэтому всегда себя хорошо чувствую?
— И девушкам нравились. Почты от поклонниц было много. Вы рассказывали мне несколько лет назад, что многие женщины писали: «Я хочу от тебя ребенка, женись на мне».
— Да, было дело (смеётся — прим. ред.). Но я не отвечал. Иначе сниматься в кино не было бы времени.
Американцы врали
— Кроме индейцев, в кино вы были и Труффальдино, и Спартаком и даже Наполеоном. А в «Балканском рубеже» сыграли начальника полиции, сербского генерала. Сценарий его основан на трагических событиях, которые разворачивались в Югославии в 1998-1999 гг. Вашу семью ведь они тоже коснулись?
— Да. Наша деревня Стройковцы, где я родился, в 150 км от Косова. Когда там бомбили, было страшно. К началу конфликта на Балканах я уже жил и работал в Германии. Каждый день звонил на родину брату и матери, они жили вместе. Мама сильно переживала, от страха и шока не ела ничего по нескольку дней. И в итоге умерла от бомбёжек. А я полгода не мог к ней приехать. Брат предостерегал, говорил, что я сам могу погибнуть, если попытаюсь вернуться. Так я и не смог с ней попрощаться, не смог уберечь её. Больно от этого до сих пор. Так что мне есть за что НАТО «благодарить» — за смерть моей матери. А теперь они помогают Украине воевать с вами, с русскими. Но все нормальные люди за Россию. Я точно знаю.
Знаете, когда я был маленьким, в Югославии показывали много американских фильмов про индейцев. И мы, мальчишки, конечно, в них играли. И вот я не хотел быть индейцем.
— Почему?
— Так в американских фильмах они были плохие. А белые ковбои — хорошие. Понимаете?! Американцы врали! А мы этого не чувствовали. Люди, приехавшие из Европы, унижали индейцев, отправляли их в резервации, ущемляли в правах, а фильмы снимали про то, что они плохие, и значит — так им и надо. И про демократию рассказывали. Мне стыдно, что в детстве я верил таким фильмам.
Вот и сейчас Америка ссорит страны, народы. Говорит, что кому надо делать. А ещё американцы с европейцами всем рассказывают, что русские угрожают всему миру, что на самом деле не так. Я уверен, что скоро все это поймут, как понимаю я и много кто в мире.
