Легендарный Карелин ненавидел СССР и восхищался Западом: «Когда возвращаюсь из США, вгоняет в депрессию»

Забытое скандальное интервью.

В 1991-м Карелину было всего 24 года, но он уже считался великим борцом: выиграл Олимпиаду-88 в Сеуле, множество чемпионатов Европы и мира. В том году Карелин приехал в США для участия в показательном турнире и дал интервью известному журналу Sports Illustrated.

Американцы в статье создали образ богатыря-интеллектуала, который бегает по пояс в снегу по Сибири, а затем слушает Рахманинова и читает Достоевского. Карелин признался, что спорт сделал из него нового человека — в детстве он был неуверенным ребенком:

«Тогда я был большим мальчиком и ничем больше: две прямые линии — ни одной мышцы. Я мог подтянуться один раз. Я не нравился себе до того, как начал заниматься борьбой. Она помогла мне почувствовать себя уверенно. Иногда мне все еще хочется уединиться и побыть маленьким человечком, которого никто не видит. Но подростки смеются надо мной: «Посмотрите на этого парня! Ноги! Уши!» А люди постарше, увидев мое лицо, говорят: «Боже мой, смотрите! Бандит!»

В мае 1991-го, когда было опубликовано интервью, Союз разваливался — до путча оставалось несколько месяцев. Поэтому Карелин откровенничал: признался, что не любил СССР и заставил маму выйти из партии, когда началась перестройка:

«Я не верю в социализм, я верю в себя и людей вокруг меня. Меня удивляет, откуда у советских людей такой оптимизм, учитывая то, через что они прошли. Когда я возвращаюсь домой из США и Европы, меня вгоняет в депрессию. Но в то же время и вдохновляет то, как люди сохраняют стойкость, несмотря на давление такой жизни. Ситуация становится хуже и хуже, но они не ломаются. Они терпят. Я хочу помочь этим людям. Я пока не думал о политической карьере, но, вероятно, я до этого дорасту».

Так и случилось: в 2001-м Карелин вступил в «Единую Россию» и пять созывов избирался депутатом в Госдуму. И хотя он раскритиковал СССР для американских журналистов, уже тогда отметил, что всегда гордился, когда выступал за Союз:

«Когда я на пьедестале и поднимают советский флаг, я не вижу советского правительства за этим флагом. Я не вижу систему, когда исполняют национальный гимн. Мое сердце отзывается, потому что я думаю о людях, которые вырастили меня, о людях, которые любят меня и которых я люблю. Люди спрашивают меня, почему ты не уезжаешь из Сибири? В этом месте есть что-то особенное. Здесь мое сердце. Я не хочу быть нигде больше».