Ненавидел СССР, а ведь эта страна дала ему все — прославила на весь мир и помогла уехать в Америку: история о Ирбе

Необъяснимо.

Николай Пучков — первый советский голкипер, признанный лучшим в своем амплуа в рамках чемпионата мира. Это исторические событие произошло на турнире 1959 года, где сборной СССР, в те времена коллекционировавшей золотые медали, досталось лишь второе место. Почти на каждом мировом первенстве советские хоккеисты забирали награды лучшему нападающему или лучшему защитнику. Но наших голкиперов, до появления Владислава Третьяка, на международной арене отмечали крайне редко.

Последним стражем ворот из Советского Союза, удостоенным подобной чести, был Артур Ирбе. Голкипер, впоследствии сообщивший о давней ненависти к СССР, выступал за национальную сборную несуществующей ныне страны на двух чемпионатах мира — в 1989 и 1990 годах. На них он и добился самых больших успехов на международной арене. Поскольку после распада Советского Союза Ирбе представлял Латвию, а эта сборная традиционно не имела шансов на медали престижных турниров. В то время как игра за команду СССР принесла уроженцу Риги две золотые медали ЧМ. А в 1990 году Артура и вовсе признали лучшим голкипером мирового первенства. На турнире в Швейцарии будущий страж ворот клубов НХЛ пропустил всего 5 голов в 6 матчах! Блестящий показатель. Причем забрать индивидуальный приз Артуру помог случай. А именно травма Сергея Мыльникова, который был основным голкипером сборной на турнире 1989 года. Нет сомнений, что если бы не проблемы со здоровьем, то Мыльников бы выполнял роль стартера и в 1990 году.

ВИДЕО

Во многом благодаря игре за национальную сборную Ирбе заинтересовались за океаном. В 1991 году он покинул рижское «Динамо» и подписал контракт с «Сан-Хосе». Следующие 13 лет вратарь провел в лучшей лиге мира. То есть формально Советский Союз помог Артуру получить шанс в НХЛ. А такая возможность, как нетрудно догадаться, выпадает далеко не каждому спортсмену.

Тем не менее, это обстоятельство никак не повлияло на ненависть латвийского голкипера к стране, которую он когда-то представлял. Позже Ирбе признавался, что всем сердцем ненавидел СССР и не испытывал большого удовольствия, когда надевал майку сборной. А во время исполнения гимна никогда не смотрел на флаг Советского Союза. И когда он, представляя Латвию, выходил на лед против сборной России, то мечтал обыграть принципиального соперника.

«Матч со сборной России вышел за рамки чисто хоккейного? Думаю вы не удивитесь, если я отвечу — да. Конечно. Для нас это был не столько даже хоккей, а что-то намного-намного большее. Мы победили не просто так. Это — судьба, все было предначертано… Свершилось великое дело, о нем можно говорить и говорить. Но невозможно описать словами, что эта победа означала для нашей маленькой страны, для наших болельщиков. И что в эти минуты творилось в душе у каждого из нас. Наступило мгновение, которого наша страна ожидала целых 55 лет. Мы как будто вернули долг. Десятки лет наша страна находилась под диктатом советской власти, очень много наших родных положили головы за свободу Латвии. Вы говорите «грозный 41-й», а у нас еще был грозный 40-й, когда пол-Латвии эшелонами вывезли в Сибирь. Многие обратно так и не вернулись. Кто-то в эти годы вынужден был убежать за границу. А кто-то решил сражаться за свободу нашей страны в рядах германской армии. Раньше я никогда особо об этом не говорил, но сейчас скажу: оба моих деда воевали в ту войну на немецкой стороне. Один из них, танкист, погиб на Курской дуге. Другой остался жив, но домой он уже не вернулся. Дома его ждал Гулаг, поэтому он уехал в Англию, где в середине 80-х умер», — говорил Ирбе в интервью.