85 лет назад, 12 марта 1940 года, в Москве был подписан мирный договор, вызвавший почти истерическое недовольство подавляющего большинства элит условного «коллективного Запада».
Речь идёт о договоре, который подводил итог Советско-финской войны, начавшейся 30 ноября 1939-го. В зарубежной историографии её, как правило, называют Зимней войной, а у нас с лёгкой руки Александра Твардовского — «незнаменитой». Причём смысл в это слово часто вкладывают примерно такой — дескать, вели ту войну из рук вон плохо, победа досталась слишком дорогой ценой, приобретения не бог весть какие…
«Позорное событие»
На самом деле это определение Советско-финской войны Твардовского взято из стихотворения «Две строчки», написанного в 1943 году. Поэт прямо говорит, что конкретно имеет в виду — о «той войне незнаменитой» он вспоминает «среди большой войны жестокой». Да, Финская кампания, длившаяся чуть больше трёх месяцев, несколько теряется на фоне грандиозных событий Великой Отечественной. Но в том-то и дело, что, пока сравнивать было не с чем, победа СССР в «незнаменитой» войне воспринималась как событие планетарного масштаба.
Премьер-министр Франции Эдуар Даладье, выступая в парламенте, изрёк: «Московский мирный договор — это трагическое и позорное событие. Для России это великая победа». Примерно за месяц до начала мирных переговоров Высший военный совет Англии и Франции вынес резюме: «Капитуляция Финляндии явилась бы крупным поражением западных союзных держав». После заключения мира это со всей прямотой подтвердил начальник Генерального штаба Британской империи Эдмунд Айронсайд: «Мы потерпели поражение». За океаном тоже не пришли в восторг — ежедневная американская газета New York Herald Tribune от 13 марта 1940 года сообщила: «Полученное вечером известие о подписании договора между Советским Союзом и Финляндией явилось большим ударом для официальных кругов Америки».
Возникает логичный вопрос: с чего бы вдруг боевые действия, локализованные в основном на Карельском перешейке, до такой степени занимали внимание «коллективного Запада», что на время была забыта даже идущая полным ходом Вторая мировая война? Впрочем, насчёт «полного хода» — сильный перегиб. Как раз тогда Вторая мировая перешла в разряд «странной войны». Вроде бы Англия и Франция выступили гарантами независимости Польши и обязались начать наступление на нацистскую Германию, если та вдруг вздумает нарушить польскую границу. Что ж, Польша уже к концу сентября 1939-го была повержена.
Однако события на Карельском перешейке показали, что силы и вооружение всё-таки были. Англия передала Финляндии 144 самолёта, 114 тяжёлых орудий, почти 16 тысяч авиабомб, 185 тысяч снарядов и 50 тысяч гранат.
Франция, пределам которой непосредственно угрожало нацистское вторжение, дала даже больше, чем Англия, — оттуда в Финляндию было направлено 179 самолётов, 472 орудия, почти 800 тысяч снарядов, около 5 тысяч пулемётов… Запад буквально накачивал Финляндию оружием и добровольцами, хотя всё это очень пригодилось бы для борьбы с реальной опасностью — нацистской Германией. Чем же Финляндия так приглянулась «коллективному Западу», что там забыли даже о собственной безопасности?
«Тень Гитлера»
Представьте себе страну, которая недавно обрела независимость и превратилась из части некоей «большой России» в её соседа. Причём соседа беспокойного. Там пестуются националистические настроения, там не скрывают своей вражды к русским и проводят откровенно русофобскую политику. Там даже строят планы отторжения от России части территорий, пытаясь подтвердить свои права на эти земли бесстыдным искажением истории. Там с некоторых пор национализм переходит в откровенное заигрывание с фашизмом германского извода.
Если кому-то показалось, что здесь вкратце обрисован путь, который в последние годы прошла Украина, это верно. Однако верно и то, что точно так же дела обстояли с тогдашней Финляндией. Впоследствии, кстати, это признавали и сами финны — президент Финляндской республики Урхо Кекконен говорил: «Тень Гитлера в конце 30-х годов распространялась над нами, и финское общество в целом не может отрекаться от того, что оно относилось к этому довольно благосклонно».
Так, в 1937 году американский военный атташе при посольстве США в Москве Филип Файмонвилл писал в Вашингтон: «Самой насущной военной проблемой Советского Союза является подготовка к отражению одновременного нападения Японии на Востоке и Германии совместно с Финляндией на Западе».
Миру — нет?
Обратите внимание — общей границы у Германии и СССР на тот момент не было. Значит, нападение предполагалось с территории Финляндии. А её граница проходила всего лишь в 32 километрах от Ленинграда. Более того — как раз в тот момент началось широкое сотрудничество немецких военных специалистов с финскими — их общими трудами к 1939 году сеть военных аэродромов в Финляндии расширилась настолько, что могла принять в 10 раз больше самолётов, чем насчитывалось в финских ВВС.
Впрочем, Финляндия была готова предоставить свою территорию для нападения на СССР не только Германии. Именно поэтому известие о том, что РККА прорвала считавшуюся неприступной «Линию Маннергейма», а финское правительство готово к мирным переговорам, вызвало на Западе реакцию, близкую к истерике.
О мире там никто не хотел и слышать — «коллективный Запад» настаивал на продолжении войны. Финский министр иностранных дел Вяйнё Таннер писал: «Едва только кабинет министров принял своё решение, как на него стало оказываться сильное давление извне. Франция и Англия, получив решение кабинета, пытались всеми имеющимися в их распоряжении средствами помешать Финляндии вести мирные переговоры с Советским Союзом». Это было 1 марта 1940 года. А 8 марта, когда переговоры уже шли, кое-кому, что называется, и вовсе снесло башню. Черчилль, тогдашний военно-морской министр Великобритании, перешёл к прямым угрозам нейтральным странам, которые никак не могли решить — пропустить в Финляндию через свою территорию англо-французские силы или нет: «Если Финляндия пожелает, акция Запада будет начата немедленно; Норвегию и Швецию больше не спросят, их только проинформируют».
Вместо эпилога
Зубы «щуки»
«Акция Запада» имеет конкретное имя. Англо-французская операция «Pike», в переводе «Щука», в общем и целом уже была спланирована. На севере по СССР предполагали нанести удар с территории Финляндии.
На юге же действовать должна была преимущественно авиация, бомбящая Баку и нефтепромысловые районы.
Счёт шёл на дни — Запад не остановился бы ни перед чем. Только Московский мирный договор, подписанный 12 марта на фоне решительных и грозных действий РККА, предотвратил настоящую большую войну, где Финляндию Запад просто разыгрывал, как свою пешку.
