Родная кровь

— Смотри-смотри, Нугзар, ты видишь вон того типа в шортах?

— Который? Этот в очках? С наглой рожей?

— Да! Он мне кого-то напоминает. Не могу вспомнить, кого именно — прямо на языке вертится.

— Оставь, пожалуйста, кого может напоминать тебе толстый немец?!

— Говорю тебе, у меня чутье на людей. Смотри, Нугзар, у него и нос, как у кахетинца!

— О-о-о! Что ты пристал!

НТВ / Sputnik#ОднаНаВсех: все громче звучит песня Окуджавы "Нам нужна одна Победа"

Такой разговор вели два брата Гоча и Нугзар, разглядывая через окно витрины немецких туристов, сидящих в кафе. До того братья стояли на остановке и ждали автобус, чтобы отъехать на автовокзал, а оттуда — в свою деревню около Гурджаани. И вдруг старшего, Гочу, угораздило бросить взгляд в зал кафе. И все, задело. Оба они были людьми немолодыми и, вроде бы, давно миновавшими возраст, когда так внимательно пялятся на окружающих.

Вдруг Гоча со всей силы треснул себя по лбу:

— Вспомнил! Нуго, этот немец — вылитый наш отец Васо. Пусть земля ему будет пухом!

Младший, Нугзар, всмотрелся повнимательней. Причем, прильнул к окну, сделав руки козырьком, чтобы не отсвечивало.

— Ва-а! И правда, что-то есть.

— Нет, не что-то, а просто вылитый наш отец! — настаивал Гоча. — И руки, видишь, как стакан держит. Копия! Один в один!

Нугзар оторвался от своего стратегического пункта и недоуменно спросил:

— Ну и что? Мало ли похожих людей на свете.

Гоча заволновался:

— Э, ты что? А вдруг это наш брат?

— Как брат?— не понял Нугзар.

— Этот немец — сто процентов из Берлина. Наш отец там воевал. Понимаешь?

— Нет.

— Ты всегда был тупицей! С детства! Недаром тебя бабушка уронила.

— Да пошел ты…

— Объясняю: наш отец дошел до Берлина и по ходу сделал какой-то немке ребенка. Дошло?

Нугзар задумался.

© Sputnik / Alexander Imedashvili Наперекор стереотипам

Девчонки весело переводили под Гочину диктовку, что это — лучшее место в мире, там шикарное вино. Свое вино, учтите, сделанное вот этими руками! А рядом течет Алазани. А немного в сторону — Дагестан. И во-от такие горы!

В воздухе плавало "васт ист дас" через каждые два слова.

К столику был вытолкнут смущенный Нугзар. Про него было велено перевести, что это еще один брат. Он, вообщем, неплохой и тоже свой, но его слегка уронили в детстве головой об пол. Немцы сочувственно закивали головами. Дескать, бывает.

Через час три брата и Лаша, друг одной из студенток, вызванный в качестве переводчика, ехали в машине в сторону Кахети. Гоча болтал без умолку о всякой всячине, иногда командуя Нугзару не сидеть таким надутым и поддерживать компанию. Ганс как-то размяк. Он слушал сбивчивую чужую речь и думал о чем-то своем.

Вечером уже вся деревня знала, что Гоча с Нугзаром с Божьей помощью нашли брата из Берлина и скоро все они поедут в Германию познакомиться семьями, как положено настоящим родственникам. Ганс, непривычный к такому количеству вина, крепко спал в лучшей комнате прямо под портретом своего найденного отца Васо при всех орденах.

Через неделю в Тбилисском аэропорту Ганса в подаренной сванской шапочке провожала куча народа. Природный немец уже неплохо выговаривал труднопроизносимое "гамарджоба" и вставлял к месту "мадлоба", неправильно делая ударение в конце. Но это никого не смущало. В багаж было загружено дикое количество чурчхел, тклапи и прочих непортящихся съестных экзотических припасов. За неделю была проведена колоссальная работа. Ганс побывал на кладбище у отца и всех его родственников по восходящей линии, прослушал краткий курс истории Грузии в несколько импровизированном стиле от Гочи и крестился в Православие в местной церквушке, невесть какого века (братья сами путались в датах). И, самое главное, он увозил с собой образцы для генетического анализа. Гоча и Нугзар, который раскрылся с самой лучшей своей стороны за этот промежуток времени, обнимали его и просили беречь себя в дороге, как будто провожали на фронт.

Немец был явно растроган и через переводчика говорил, что ничего подобного он не ожидал найти так далеко от дома. Заявление вызвало соответствующие неописуемые эмоции у провожающей стороны.

Эту сцену наблюдал приехавший из Баку азербайджанец. Он сразу вник в курс дела и только сказал веско:

— Родная кровь, понятное дело.

Через месяц в Гурджаани пришло письмо из Германии. Оно было написано на немецком. К нему были приложены фото семьи Ганса с подробным описанием, кто есть кто.

В письме было много теплых слов. А в конце маленькая приписка:

— …Генетический анализ показал, что у нас нет ничего общего. Но какая разница, когда все люди — братья. До встречи в Германии, дорогие мои!