Слова чемпионки.
Весной 2020 года фигурнокатательная общественность содрогнулась: Александра Трусова перешла от Этери Тутберидзе к Евгению Плющенко, вскоре тем же маршрутом последовала Алена Косторная. Девушек почти сразу назвали «предательницами», двукратного олимпийского чемпиона — «вором». Для тех, кто начал следить за фигуркой после Пхенчхана-2018, ничего жестче ухода Евгении Медведевой к Брайану Орсеру быть просто не могло, а тут такое… Однако реальность такова, что завершение сотрудничества фигуриста с тем или иным специалистом во всем мире и в России в частности — вполне себе рядовое явление.
Другое дело, что отношения к переходам у нас почти всегда воспринимается как нечто радикальное, и на это есть причины — об этом еще в 2009 году в своей книге «Слеза чемпионки» писала великая Ирина Роднина.
«Отношения между тренерами в нашей стране всегда были крайне недружественными. Все считают вправе друг у друга забирать спортсменов. Все считают вправе друг друга обижать. Может быть, оттого, что конкуренция очень высокая. Может быть, практика взаимоотношений, и не только в фигурном катании, а вообще в стране, имела некую патологию, и это дальше передавалось уже на отдельные области. Всегда считалось, что три кита (точнее, три дамы) захватили эту поляну, и сколько бы ни билась, ни пробивалась туда, например, Наташа Дубова, в этот элитный клуб (Роднина говорит о Елене Чайковской, Татьяне Тарасовой и Тамаре Москвиной — прим. sololaki) она так попасть и не смогла. Хотя я считаю — со своими учениками по уровню и качеству скольжения она, конечно, двух наших великих превзошла.
Переманивание касалось любого тренера не только в нашей стране. В Америке я столкнулась с теми же проблемами. Только решались они по-иному. У одного из самых известных специалистов, Фрэнка Кэрола, с Боуманом, его учеником, наступил тяжелейший период.
Я присутствовала при этом и наблюдала, как стоически из него выходил Фрэнк. Боуман то работал, то не работал, короче, валял дурака. Но наступил момент, когда Фрэнк больше не мог терпеть, хотя честно пытался выполнять свои тренерские обязательства. И в конце концов Боуман решил уйти к Джону Никсу, то есть спуститься вниз с горы, на которой мы сидели, на равнину. Никс сам позвонил, сказал Фрэнку, что к нему просится Боуман. Фрэнк ему ответил, что тот абсолютно свободен в своем выборе, более того, они еще долго обсуждали, как и над чем необходимо работать с Боуманом. Точно так же, если ко мне приезжали спортсмены, я в первую очередь спрашивала: есть ли на это разрешение их личного тренера или федерации. Особенно если они приехали из других стран. Обязательно должно быть письмо, рекомендация прежнего тренера новому, над чем желательно поработать. Или я сама звонила и общалась с личным тренером новых учеников и спрашивала у него, над чем поработать с его спортсменами. Это называется профессиональной этикой, которая у нас почти полностью отсутствует.
Наша этика — это использовать служебное положение супруга в Госкомспорте, знакомство с большим начальством. Все поразительно интриговали. С одной стороны, просто диву даешься, как Писеев столько лет держится при всех этих тайнах мадридского двора. С другой, понимаешь, почему он усидел. Ведь ни разу наши великие тренеры не встали единым фронтом, в отличие от тренеров в других видах спорта», — писала Роднина в своей книге «Слеза чемпионки».
Отметим, что Ирина Константиновна в свое время сама уходила от Станислава Жука. Спустя годы Роднина рассказывала, что ее и Александра Зайцева «очень сильно обрабатывала» Елена Чайковская, однако фигуристы переходить к ней все-таки не захотели и стали учениками Татьяны Тарасовой.
В материале использовались цитаты из книги Ирины Родниной «Слеза чемпионки»
