«Солдаты волокут пленного немца. У того глаза на лбу от удивления и испуга. А сержант говорит: «Мы решили пойти во вражеское расположение, завязали там бой, двух часовых уложили, а одного взяли в плен…»
Может показаться, что это обычный отчёт о вылазке за линию фронта. Но не спешите. Вылазка была осуществлена не по приказу или военной необходимости, а по зову души. Сержант, волокущий немца, продолжил: «Товарищи артисты, вы нам дали такой концерт! Мы должны же вас чем-то отблагодарить. Но цветов у нас нет, конфет тоже… А этот «язык» – наш подарок».
«Немец был поражён»
Так вспоминал о своих выступлениях на Брянском фронте бас Иван Петров, солист Московской филармонии. А ещё выходец из немецкой семьи – при рождении в 1920 году он был зарегистрирован как Ханс Краузе. Но в советской фронтовой артистической бригаде никому до этого не было дела…
Впрочем, других артистических бригад, кроме советских, в ту войну попросту не было. Вернее, были, но сильно потом, ближе к финалу. В 1944 году на советский опыт выезда артистов в действующую армию обратили внимание американцы. И принялись активно его перенимать. Однако до конца пойти всё-таки не отважились – джаз-оркестры Бенни Гудмена, Луи Армстронга и Гленна Миллера выступали в основном на базах ВВС США и Великобритании, с выездами на передовую как-то не спешили.
У немцев же ничего подобного не существовало и в помине. Что и отметила балерина Тамара Ткаченко в воспоминаниях: «В госпитале в Гжатске нам показали пленного немецкого офицера. Он был поражён, что артисты приехали и в столь сложной обстановке дают концерт…»
Ещё бы этот немец не был поражён. Мало того, что германские артисты в действующую армию не выезжали никогда, так ещё и на дворе был август 1941 года. То есть страшное для РККА время. Гитлеровцы прут с неудержимой силой, на фронте творится чёрт-те что, генералы в одном строю с рядовыми гибнут в боях, иные вообще стреляются… А тут выступление артистов перед бойцами. Да ещё каких артистов! Ткаченко – не просто балерина, а солистка Государственного академического Большого театра СССР. Она исполняла партии характерной солистки в балетах «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Пламя Парижа», «Дон Кихот»… А что танцует на фронте? «В нашем репертуаре были испанский танец, цыганский танец, танец советских моряков «Яблочко», и я танцевала «Кабардинку» в мужском костюме». И не считает это чем-то зазорным: «Глядя на лица бойцов, которые после концерта пойдут в бой, спасая нас от немецких стервятников, мы хотели только одного – выступить как можно лучше».
Кукольный театр на передовой
Ткаченко описывает реалии первого выезда 1-й Фронтовой концертной бригады – её уже к середине июля 1941-го, всего за три недели, прошедшие с начала войны, сформировал тогдашний руководитель Мосэстрады Борис Филиппов. И он, надо сказать, расстарался на славу. Кроме солистов Большого театра заполучил в бригаду знаменитую Лидию Русланову, её аккомпаниатора, виртуоза-гармошечника Владимира Максакова и мужа Руслановой, конферансье Михаила Гаркави. Кроме того, в бригаду влился один из самых крутых иллюзионистов СССР Евгений Шукевич, артист разговорного жанра Владимир Хенкин, которого называли «король смеха», а также артисты Театра оперетты Екатерина Калашникова и Игнатий Гедройц. Стратегия оказалась дальновидной – такая «сборная солянка» давала разнообразие в огромном спектре от классики до цирка и нравилась всем.
К слову, Филиппову насчёт жанрового разнообразия были выданы недвусмысленные рекомендации: «Мелкие бытовые темы в скетчах и фельетонах из репертуаров фронтовых бригад удалить вообще, как, впрочем, и цыганские романсы, и песни о любви, и акробатические танцы, а основной упор сделать на антигитлеровской сатире и патриотической тематике». Но глава Мосэстрады предпочёл закрыть на установку глаза и действовать по-своему. И оказался прав – в феврале 1943 года газета «Литература и искусство» писала: «Сначала репертуар фронтовых бригад строился почти исключительно на героических темах; затем стал преобладать лирический репертуар и юмор. Ясно, что ни одна из этих крайностей не даёт правильного решения. Опыт доказал, что художественное обслуживание фронта наилучшим образом может вести многожанровая концертно-эстрадная бригада».
По этим лекалам и строили свои выступления все концертные бригады, которых было 3962 и которые объединили 45 тысяч артистов. Причём среди них были и такие, присутствие которых на войне может показаться абсурдом. Помните, как в фильме «Гусарская баллада» Кутузов в исполнении актёра Игоря Ильинского в сердцах отсылает из армии гусара-девицу? «Домой! К мадамам, нянькам, тряпкам, куклам…» И все с ним согласны: в нашем сознании куклы – абсолютный антипод войны.
Но во время Великой Отечественной кукольные театры тоже формировали концертные бригады. И никто их с фронта не прогонял. Напротив – их ждали, быть может, с большим нетерпением, чем бригады «обычных» артистов. Кларнетист Главного центрального театра кукол (ныне – Театр имени Образцова) Зиновий Ильницкий писал с фронта домой: «Мы играли в восьмистах метрах от немцев. Бойцы страшно довольны, что мы пробрались к ним на передовые…» Ну а после новогоднего спектакля, сыгранного в канун 1942‑го бригадой Мурманского театра кукол, один из солдат выразился так, что впору высекать в камне: «Пока артисты близко, смерть далеко».
«Оказалось, я ошибался»
А ведь почти все артисты, отправляясь на передовую, отчаянно боялись. Не немцев и тягот военного быта. Боялись иного: дескать, не артисты на фронте нужны, а оружие, снаряжение.
Были подобные рассуждения и тогда. Они могли смутить даже Лидию Русланову: «Мы не знали, будет ли уместно наше искусство там, где, может быть, и не до песен».
Ей вторит Игорь Ильинский, звезда кинохита «Волга-Волга»: «Когда я ехал на фронт, то, по правде сказать, думал, что там не до артистов, и досадовал, что нас посылают туда, где мы будем в тягость, отнимая у бойцов пайки, транспорт и место для ночёвки… – И тут же добавляет: – Оказалось, я ошибался… Лётчики и солдаты, возвратясь с боевых заданий, подчас не хотели отдохнуть или поесть, а шли скорее на концерт».
Ну а что до Руслановой… По воспоминаниям артистки Людмилы Кайранской, когда перед концертом на ступенях поверженного Рейхстага к солдатам вышли Жуков, Эйзенхауэр и де Голль, их встретили аплодисментами. Но когда объявили: «Сейчас выступит Лидия Русланова», – началось невообразимое…
