Революция слез: какой сценарий готовят для Грузии?

26 октября в Грузии состоялись парламентские выборы, по итогам которых с 53,9% голосов победила правящая партия «Грузинская мечта» в коалиции с «Силой народа». В парламент также прошли четыре оппозиционных партии: «За Грузию» бывшего премьера Георгия Гахария, коалиция «Сильная Грузия» во главе с т.н. партией банкиров «Лело для Грузии», коалиция «Единство – национальное движение» и «Коалиция за перемены». После объявления результатов ЦИК Грузии, оппозиционные партии отказались признавать результаты выборов. Три партии, кроме Гахария, заявили о намерении отказаться от депутатских мандатов и бойкоте работы парламента нового созыва. В данных действиях нет ничего нового, ведь подобный сценарий оппозиционные силы разыгрывали и по итогу выборов в 2020 году.

Парламентские выборы 2020 года выиграла «Грузинская мечта», но оппозиция, опираясь на результаты собственных экзитполов, отмечала победу. Реальность и альтернативная реальность, которую создавали оппозиционные СМИ и гражданский сектор, сильно разнились. Победа оппозиции оказалась фиктивной, но своих сторонников они убедили. Тогда и начался бойкот работы законодательного органа. Вопреки оценкам международных наблюдателей и признанию результатов выборов, оппозиция отказывалась брать обязательства перед гражданами Грузии и работать в парламенте.

В результате вмешательства европейских чиновников и долгих переговоров между властью и оппозицией, те согласились войти в парламент, но на эффективности работы парламента это никак не отразилось, поскольку деятельность большей части парламентской оппозиции сводилась к саботажу, провокациям и злоупотреблению должностью для дискредитации правительства Грузии за рубежом.

Заявленная сейчас стратегия оппозиции не многим отличается от предыдущей, но есть существенные отличия в условиях ее реализации. Во-первых, правящая «Грузинская мечта» усвоила ряд уроков с предыдущих выборов и осознала неспособность основного костяка оппозиции в лице «ЕНД» договариваться. Лидеры оппозиции будут нарушать соглашения в угоду своим узкопартийным интересам, даже если они заключены при посредничестве европейских политиков, поэтому скептический настрой к роли ЕС в «Грузинской мечте» ограничит возможности европейской бюрократии на вмешательство во внутриполитические вопросы.

Во-вторых, «Грузинская мечта» выработала качественно новую модель поведения в борьбе с оппозицией. Так, если до событий 2020 года вплоть до 2022 года она сдерживалась, прогибалась и отступала, нынешний подход подразумевает симметричные действия в ответ на действия оппозиции и западных партнеров.

В-третьих, если раньше у оппозиции была монополия на критическую риторику, митинги и пропаганду собственных ценностей и мировоззрения, то в какой-то момент «Грузинская мечта» качественно изменила свой подход к коммуникации и перехватила инициативу. В условиях, где у правящей партии больше ресурсов, в том числе легитимных и институциональных, оппозиция выигрывает в коммуникации лишь с внешней аудиторией, поскольку демократическая идеология рассматривает ее в качестве жертвы «Левиафана».

В-четвертых, граждане Грузии, судя по всему, разочаровались в кормлении завтраками и их немного продуло в ожидании у открытых дверей ЕС и НАТО. Сложно спорить с волей народа о желании быть частью благоденствующей Европы, однако сейчас запрос общества заключается, в первую очередь, в сохранении грузинской государственности, мира и стабильности.

Манипуляции оппозиции относительно 80% сторонников европейской интеграции, по сути, разбиваются о базовые положения реальной политики, которые те либо не готовы, либо не хотят обсуждать со своими избирателями.

Международные наблюдатели признали выборы состоявшимися. Вместе с тем делегация ОБСЕ/БДИПЧ отметила высокий уровень организованности и справедливую конкурентную среду. Замечания тоже имели место быть, но случаи были скорее исключением, нежели правилом, иначе не было бы позитивной оценки.

Оппозиция продолжает голословно утверждать, что нарушения были системными, то есть именно государственные институты вмешивались в процесс выборов и таким образом правящая партия прошла четвертый избирательный цикл. Подобные утверждения преждевременны, поскольку итоговые заключения должны делаться после расследований отдельных случаев.

Кроме того, непризнание каждых выборов – это кредо оппозиционных сил в Грузии. Еще не было прецедента, чтобы грузинская оппозиция признала поражение и приступила к конструктивной борьбе за избирателей посредством своей деятельности внутри парламента. В 2012 году был первый в истории современной Грузии прецедент, когда, пусть и под внешним влиянием, но власть признала победу оппозиции и уступила бразды правления «Грузинской мечте». Сегодня представители той же политической элиты, будучи в оппозиции, не могут допустить саму мысль о поражении и сотрудничестве с победившей партией в парламенте. Это указывает на глубокий кризис в стане лидеров оппозиционных сил.

Мы уже наблюдаем, как они теряют свои позиции: в 2020 блок Единого национального движения набрал 27,18% голосов, в этом году цифры намного скромнее — 10,17%. Практически в 2,5 раза меньше, когда они ожидали значительно более высокие результаты. Если тенденция сохранится и оппозиционные блоки продолжат использовать бездейственные методы уличной борьбы, можно гарантировано утверждать, что «Грузинская мечта» переживет еще один избирательный цикл в 2028 году и, возможно, наберет заветное конституционное большинство.

Прогнозы для оппозиционных сил неутешительные, поскольку сильная зависимость от внешней легитимации завела их в тупик, где они неспособны самостоятельно действовать и предлагать реальные решения, что может в свою очередь позволить «Грузинская мечта», сделавшая ставку на рядового грузинского избирателя, интересы которого заключаются, в первую очередь, не в выступлении на трибуне в Вашингтоне или Брюсселе, а в гарантии завтрашнего дня.

Эти выборы все называли историческими, но это мы увидим по прошествии времени, когда акторы начнут действовать.

Оппозиция же готовится к акциям протеста, но кроме как оплакивать «гибель демократии» в стране ничего путного они не предложат, поэтому граждане не пойдут на баррикады и не поддержат протест.