Злополучный ЧЕ-1987.
Скандальное отстранение Станислава Жука от работы тренером сборной вынудило на тот момент уже чемпионов мира Екатерину Гордееву и Сергея Гринькова сменить наставника. Так одни из величайших парников в истории фигурного катания оказались в группе Станислава Леоновича. В прошлом он сам выступал в той же дисциплине и брал вместе с Мариной Пестовой медали всевозможных стартов — в общем, не понаслышке знал, как устроено парное катание.
Несмотря на погружение в фигурнокатательную «кухню», как специалист он был еще крайне молодой и неопытный, а его новоявленные ученики Гордеева/Гринькова в статусе мировых лидеров явно претендовали исключительно на главные титулы, а значит, требовали особый подход к тренировочному процессу. Проверкой на прочность для тандема стало континентальное первенство 1987-го: фигуристы считались однозначными фаворитами, но нелепая случайность помешала планам осуществиться, отсрочив триумф в Европе еще на год…
ЧЕ в югославском Сараево для Гордеевой/Гринькова начался с уверенного проката короткой программы. Не было сомнений, что и произвольная программа покорится им без проблем, и они возьмут недостающий для коллекции титул. Только во второй соревновательный день, который, к слову, выпал на 20-й день рождения Сергея, произошло непредвиденное.
После параллельного двойного акселя и поражающего воображение и по сей день подкрута в четыре (!) оборота, который даже комментатор Скотт Хэмилтон визуально принял за тройной благодаря легкости и виртуозности исполнения, фигуристы, казалось бы, просто мчались к долгожданной победе. Но не тут-то было: видимо, из-за того, что на ультра-си партнер затратил слишком много усилий, эластичная штрипка на брюках не выдержала и просто-напросто лопнула. Проблемы с костюмом, будь то оторвавшиеся декоративные элементы или разошедшаяся молния, — страшный сон любого спортсмена. Так вот для Екатерины и Сергея в тот момент он превратился в реальность.
«Она болталась возле щиколотки, но не представляла никакой опасности, поскольку до льда не доставала. Однако судья Бен Райт, американец, принялся свистеть в свой свисток, испугавшись, что Сергей зацепится за нее и упадет. Мы свисток слышали, но не знали, что он дан для того, чтобы мы остановились. А учитывая, что впереди нас ждал выброс на тройной сальхов, ни о чем другом я думать не могла. Когда я удачно приземлилась и практически все сложные элементы остались позади, мы; естественно, хотели продолжать кататься. Жук всегда говорил: необходимо слушаться тренера и ни в коем случае нельзя останавливаться, что бы ни происходило вокруг.
Тогда Бен Райт попросил техников выключить музыку. У меня возникло какое-то жуткое, непривычное ощущение — мы катаемся, а в зале, где полно народу, царит мертвая тишина. Мы посмотрели на Леоновича: он не подал нам знака, что мы должны остановиться.
— Катаемся? — спросила я Сергея.
— Да, катаемся, — ответил он быстро.
И мы продолжили. Без музыки это было страшно тяжело, поскольку требовало полнейшей сосредоточенности на том, что делаешь. Так мы не катались ни разу в жизни — даже на тренировках. Однако мы все выполняли отлично, не допускали ошибок, и зрительный зал начал хлопать задолго до того, как мы закончили. Мы страшно устали и очень волновались», — с ужасом анализировала тот прокат Гордеева.
Чем руководствовался Леонович, когда позволил спортсменам докатать программу вопреки реакции судейской бригады? Дело в том, что в годы карьеры ни с чем подобным они с Пестовой ни разу не сталкивались, а тренерской практики ему еще не хватало, чтобы действовать в подобных чрезвычайных обстоятельствах хладнокровно и грамотно — в данном случае следовало приостановить произволку и перекатать ее позже.
По факту же этим невольным протестом по отношению к судейской системе с разрешения их же тренера Гордеева/Гриньков лишили себя права побороться за медали:
«Когда Леонович спросил нас, готовы ли мы повторить программу, мы сказали «нет». Ему следовало настоять на своем, но Леонович никогда ничего не заставлял нас делать насильно. Мы отказались, и нас дисквалифицировали. А причиной всему — отсутствие у Леоновича опыта. Во-первых, ему следовало остановить нас, когда он услышал свисток. Затем он должен был, не обращая внимания на нашу усталость, приказать нам снова выйти на лед, поскольку судьи наверняка благосклонно отнеслись бы к чемпионам мира, которые попали в такую сложную ситуацию».
Если про романтические отношения говорят, что в конфликтах и недопониманиях всегда виноваты оба, то в парном катании добавляется еще одна переменная — тренер. В контексте инцидента на ЧЕ-1987 важно сказать, что Екатерина и Сергей не переложили вину за упущенную медаль целиком и полностью на наставника. Для всех заинтересованных сторон ситуация стала уроком на будущее.
Напротив, талантливые фигуристы в тот момент получили неплохую эмоциональную взбучку и принялись готовиться к мировому первенству в Цинциннати с удвоенной энергией. И старания окупились: на главном старте сезона 1986/87 Гордеева/Гриньков были безупречны и сумели защитить титул. Тогда они поразили своим катанием буквально всех. Судья Райт из сараевской бригады лично извинился за злополучную дисквалификацию пару месяцев назад, а легенда шоу-индустрии в фигурке Том Коллинз пригласил двукратных чемпионов мира в турне по Америке.
В материале использовались цитаты Екатерины Гордеевой из ее книги «Мой Сергей. История любви».
