СССР в один день чуть не потерял десятки своих легенд — великий Тарасов писал предсмертную записку: что случилось?

Советские хоккеисты и тренеры пережили «пять часов ада».

Считается, что самолет — один из самых безопасных видов транспорта во всем мире. И это действительно правда: авиакатастрофы случаются очень редко, в то время как, например, автомобили каждый день попадают в аварии. Но это не отменяет того, что сотни тысяч людей за время существования авиаотрасли лишились жизни из-за того, что из точки А в точку Б решили добраться именно с помощью самолета. Хоккеисты в этом плане не стали исключением: каждый из нас помнит как минимум две громких авиакатастрофы с их участием.

Первая случилась 5 января 1950 года: в окрестностях Свердловска, около аэропорта Кольцово, разбился самолет с командой ВВС МВО, которую курировал сын Иосифа Сталина — Василий. Военный самолет Ли-2, находившийся на балансе клуба, должен был доставить игроков на матч чемпионата СССР против челябинского «Дзержинца». Из-за нелетной погоды в Челябинске командир судна Иван Зотов решил посадить самолет на запасном аэродроме в Свердловске. Но сложные метеоусловия не позволили произвести успешную посадку, в результате чего самолет столкнулся с землей и потерпел крушение. Все пассажиры и экипаж погибли.

Еще одна трагедия произошла 7 сентября 2011 года. Эта дата знакома каждому современному болельщику: именно в этот день самолет Як-42, на котором хоккеисты ярославского «Локомотива» в полном составе отправились на первый матч чемпионата с минским «Динамо», потерпел крушение. Всего через несколько секунд после взлета самолет задел крылом радиомаяк и упал на берег реки Туношонки. Погибли 43 человека, выжил только один — инженер по авиационному и радиотехническому обслуживанию Александр Сизов.

Еще нескольких авиатрагедий с участием наших хоккеистов, к счастью, удалось избежать. Молодежная сборная СССР, чуть не разбившаяся по возвращении домой после МЧМ в 1975 году, не даст соврать. Наша молодежка летела на родную землю в прекрасном расположении духа — разве может быть иное настроение после того, как советская команда не потерпела ни одного поражения и закономерно забрала золотые медали? Но в определенный момент радость от триумфа сменили страх и отчаяние: на подлете к границам СССР в самолет чуть не попала шаровая молния. Некоторые игроки видели разряд в небе, после которого в салоне погас свет. Следующие 45 минут триумфаторы молодежного чемпионата мира летели в кромешной темноте и мечтали о том, чтобы наконец-то оказаться на твердой земле.

Еще один страшный случай, который мог обернуться трагедией, произошел со взрослой сборной СССР после турне по Канаде. Советская команда одержала победы во всех матчах и вылетала из Монреаля в Москву на Ил-62, который имел репутацию большого и надежного самолета. Ничто не предвещало беды: самолет по обыкновению вырулил на взлетную полосу, набрал ход и уже начал взлетать, как неожиданно из ниоткуда раздался сильнейший хлопок.

«Начинаем разбег. Вдруг грохот, все посыпалось, свет погас. Еле-еле взлетели. Самолет начал вилять из стороны в сторону, сверху посыпался багаж. Сидим в темноте, затаили дыхание. Выходит командир: «Ребята, неизвестно, что случилось. Надо пролететь над аэропортом, сделать снимок…» Оказалось — лопнул опорный баллон у шасси. Пилоту сказали шасси ни в коем случае не убирать, потому что его может заклинить. Садиться невозможно — кружили над океаном. Пять часов ада. Сбрасывали горючее, в самолете его было 40 тонн», — рассказывал легенда московского «Динамо» Виталий Давыдов.

Сброс горючего был необходим для того, чтобы уменьшить вес воздушного судна и повысить шансы на удачное приземление — сделать это с 40 тоннами горючего на борту и поврежденным шасси было невозможно.

«Сидел рядом с Чернышевым: «Семеныч, упрись ногами!» — «Да куда упираться, Аркадий Иванович? Если такая махина рухнет, то без разницы — упирайся, не упирайся…» Смотрим — Тарасов что-то пишет. Глянули через плечо — выводит: «Жаль, что погибаем. Так много еще не сделано…» Администратор Толя Сеглин на карачках пополз в хвост. Думал, там безопаснее», — вспоминал Давыдов.

Сборную СССР спасло еще и то, что в самолете находились только они — в общей сумме на борту с учетом экипажа было всего 47 человек. В противном случае приземление могло закончиться трагически. Для того, чтобы посадить борт, пилотам потребовалось все их мастерство: приземляться пришлось на один бок. А для повышения шансов на успех всех пассажиров посадили на ту сторону, где шасси пострадало меньше всего.

«Все вышли холодные, бледные. Через сутки улетели в Москву. Пять часов сидишь и не знаешь. Я первый раз увидел, как керосин сливают. Если бы он не слил, он бы не смог приземлиться, он бы такой тяжелый грохнулся, одно шасси бы не выдержало. Была ли паника? Да нет, что паниковать. Что будет, то и будет. Ты же сидишь беспомощный, ничего не можешь сделать», — описывал свои ощущения Давыдов.

Как рассказывали очевидцы, к моменту приземления самолета вся взлетная полоса была усеяна машинами скорой помощи и пожарными на тот случай, если что-то пойдет не так. Но все обошлось.