Трещины и ржавчина. Замок Галкина и Пугачевой приходит в упадок

По слухам, подмосковный замок Аллы Пугачевой и иноагента Максима Галкина готовят к продаже. Начали с уборки: с его обветшалых стен особняка отмывают многолетний мох. Подробности в репортаже корреспондента aif.ru.

Мертвые улицы, тихий двор

Первое, что встречает каждого, кто решит добраться до Грязи — тишина. Шорох колес по Ильинскому шоссе, чириканье редких птиц да позвякивание цепи сторожевого пса, доносящееся с одного из участков, звучат особенно громко на пустынных улицах деревни. Редкие прохожие, степенно идущие по своим делам, предпочитают чуть ускорить шаг, увидев незнакомое лицо. Должно быть, долгие годы славы Аллы Борисовны — сперва доброй, а потом и дурной — порядком их утомили, отбив желание рассказывать про хозяйку самого экстравагантного дома в деревне.

Отмеченный на картах как «Дом-замок», особняк певицы сейчас производит унылое впечатление. Буйные заросли живой изгороди, скрывающие летом внутренний двор от любопытных глаз, сейчас свисают по забору сухими палками, открывая вид на территорию. Внутри смотреть тоже особо не на что: единственный посетитель двора, черный кот, гуляющий по припорошенному снегом газону, лениво провожает меня взглядом, прежде чем уйти в глубину сада.

Серость и уныние

Обойдя территорию вдоль забора, выяснить удается немного. Рыжий грузовик с открытым кузовом припаркован у задних ворот, несколько легковых авто вдоль забора. На небольшой площадке у забора припаркован трактор: судя по ковшу и вращающейся щетке, его используют для очистки подъездов к особняку. Стоит он не без дела: труба и кожаный кожух, которым накрыт двигатель, еще теплые на ощупь. К щетке прилипла небольшая и совсем свежая на вид еловая лапа, хоть рядом с местом стоянки не видно ни одного хвойного дерева.

Чем дольше разглядываешь владения Примадонны, тем больше деталей замечаешь. Зеленоватые потеки у сточных труб, мох, начавший подъедать забор… Рыцарские щитки, украшающие металлический забор, проржавели и утратили свой лоск, а часть стен начала терять свою облицовку. Лучше всего это заметно на печной трубе дома: там отсутствует солидный кусок, и у главных ворот, где широкие трещины начали разрезать каменную ограду.

Охрана на месте

У главных ворот наконец-то получается поговорить с кем-то из сотрудников охраны: вышедший на небольшой балкончик над калиткой мужчина в флисовой шапке и свитере очень вежливо захотел узнать, с какой целью я хожу вокруг территории.

«Конечно, снимайте, если хотите, — беззлобно сказал он. — Только не обижайтесь, нам по инструкции положено будет полицию вызвать, если вы продолжите. Сами понимаете, объект под охраной, у нас работа такая».

На вопросы о работах по подготовке к продаже, мой собеседник лишь виновато улыбнулся: это не их дело, они охраняют и впускают внутрь тех, кого надо.

Решив не испытывать терпение сотрудников ЧОПа, все еще получающих зарплату, отхожу от забора, подмечая взглядом многочисленные камеры, следящие за окрестностями замка. Даже после своего отъезда супруги строго берегут свою приватность, храня домашние секреты под замком.

Общение с редкими прохожими тоже не приоткрывает завесу тайны над судьбой загородного дома Пугачевой и Галкина. Своим мнением о готовящейся продаже поделилась лишь одна женщина, честно сказавшая, что уже давно проживает в деревне.

«Ну, лично я ни рабочих, ни работ не наблюдала, — сказала она. — Но даже если они и есть, почему сразу продажа? Дом без хозяев ветшает, о нем заботиться надо. Может это такая история».

А продавец маленького магазинчика строительных материалов, расположенного в Грязи, хмыкнул, услышав вопрос об особняке Аллы Борисовны.

«Что мне до нее, она мне денег не должна, — сказал он. — Я за ней не слежу, письмами не обмениваюсь. Люди как шли ко мне за мелочевкой для дома и ремонта, так и идут. А куда это все потом несут, меня уже не волнует».