«Вранье, что им дорога честь России». Боссы нашей фигурки хотели поставить Тарасову на колени и устроили бандитизм

Дикая история про ЧМ-1997.

На чемпионат мира-1997 в Лозанне Илья Кулик приехал как минимум защищать свое прошлогоднее серебро: завершался первый совместный сезон с Татьяной Тарасовой, в котором он уверенно выступал на этапах Гран-при и впервые стал чемпионом России. Да, на чемпионате Европы и в финале чемпионской серии фигурист по тем или иным причинам остался без медалей, однако к мировому форуму Илья подходил в очень хорошей форме. Увы, незадолго до старта турнира случилось ЧП — у него сломался конек…

В новых коньках Кулик, несмотря на шоковое состояние, чисто откатал короткую и расположился на промежуточной третьей строчке — за чемпионом Лиллехаммера Алексеем Урмановым и действующим чемпионом мира Тоддом Элдриджем, четвертым шел Элвис Стойко.

На утренней тренировке перед произвольной ученик Тарасовой бился с четверным: несмотря на уговоры Татьяны Анатольевны, фигурист раз за разом заходил на элемент, срывал и шел на новую попытку. «Проклинаю себя за то, что, пусть криком, пусть унижениями или оскорблениями, как угодно, не заставила его прекратить прыжки. Он все-таки четверной прыгнул, но эта «гимнастика» его добила», — пишет Тарасова в своей книге «Красавица и чудовище».

Надо сказать, что на той тренировки четверной практически ни у кого не шел: Элдридж даже не пытался, Стойко только настраивался, ошибался Алексей Ягудин. Не получался четверной и у Урманова: как позже выяснилось, причиной этому стал надорванный в квалификации пах, но об этом Тарасова узнала только потом.

Незадолго до выхода на лед Кулика Тарасова сидела в коридоре и увидела, как бегают врач сборной и Алексей Мишин, суетится глава ФФККР Валентин Писеев, куда-то водят Урманова. На вопросы Татьяны Анатольевны ей ответили, что все в порядке.

Началась произвольная Кулика: Илья не сделал четверной, затем пошли и другие ошибки.

Следом должен был выступить Урманов, но… он снялся!

«Нас (Тарасову и Кулика — прим.) никто не предупредил. А иностранцы уже знали, что Урманов отказался выступать, и могли строить свои программы из расчета, что сильнейший соперник выбыл. Иностранцы знали, а единственные, кто оказался не в курсе, — это мы, соотечественники. Я считаю это таким предательством, которое никогда не прощу и никогда не пойму.

Когда после соревнований ко мне подошел председатель НОК России Смирнов, я, конечно, с безобразными словами обрушила на него всю свою злость за нечестность и несправедливость подобных действий. Не забыла я и Писеева. Тот, оказывается, еще с утра знал, что Леша снимется с соревнований, и не то что мог, обязан был меня предупредить. Прокатай Кулик без четверного свою произвольную, уберегся бы от дальнейших ошибок — это все понимали. То, что четверной у него не шел, тоже все видели. И то, что конек был поломан за три дня до старта… Не пожалели… О какой после этого команде страны можно говорить? Вранье, что им дорога честь России, я в это никогда не верила, надо же, продумали заранее хитрость, по меньшей мере скрывать такое от партнера по команде — непрофессионализм, а по-настоящему — бандитизм. Отношение ко мне вылилось вот в таком гнусном обмане. Еще раз захотелось меня наказать, поставить на колени. Еще б секунда, и я бы с руководством российской сборной подралась, потому что за Илюшу я могла убить, тем более после такой подлости. Они не пожалели ни года из жизни этого парня, ни меня», — говорила спустя годы Тарасова.

Стойко откатал чисто и выиграл, серебро ушло Элдриджу, бронза — Ягудину, Кулик стал пятым. А с учетом снятия Ягудина Россия в итоге потеряла одну квоту на Олимпиаду в Нагано и постолимпийский чемпионат мира. «Неужели они забыли про такое простое правило только ради того, чтобы обмануть меня? И ничего им за это никогда не будет, никто им не даст по шапке, никто не выгонит вон?», — удивлялась Татьяна Анатольевна.