Дочь не разговаривала со мной неделю. Я не знала, как попросить прощения, поэтому написала свои первые в жизни стихи и подсунула ей под дверь. Вечером она пришла ко мне на кухню и мы впервые поговорили по душам. Она рассказала, что она понимает, что мы ее любим, но боится говорить с нами о важном, потому что заранее ждет, что ее не поймут. Что ей страшно быть собой, когда кажется, что все, что она говорит, будет проигнорировано, осмеяно или обесценено. Я слушала. И понимала, как легко можно потерять связь — не потому что что-то случилось, а потому что ты не заметил, как твой ребенок вырос. Как он стал отдельным человеком, со своими страхами, надеждами, болью. И как он прячет это от тебя, потому что однажды ты его просто не слышишь, прикрываясь своими представлениями о том, как надо.
С тех пор все стало иначе. Я поддержала ее решение готовиться к поступлению в творческий вуз. Мы стали больше говорить — не о школе, а о жизни. У меня теперь нет доступа к тому аккаунту, но стихи ее я читаю, потому что она сама посылает их мне. Если честно, я не жалею, что тогда заглянула в закрытый профиль. Я жалею только о том, что довела ситуацию до этого.
