Штурмовик — самая опасная и тяжелая работа на войне. Сложно представить, как человек может добровольно идти вперед, зная, что в окопах и блиндажах его поджидает враг. Но в бригаде «Волки» в штурм идут добровольцы. У каждого здесь своя мотивация, но общие задачи. Про мотивацию и страх военкору aif.ru рассказали сами штурмовики, к которым он напросился на тренировки.
Трусы гибнут первыми
Штурмовая группа мгновенно заскакивает в длинную извилистую траншею. С собой рюкзаки, под завязку забитые боекомплектом. На теле — увесистая броня, а автоматы всегда нацелены вперед — туда, где расположился противник. Пока двое, простреливая каждый поворот извилистой «кишки», монотонно продвигаются вперед, один прикрывает их со спины. Смотреть нужно во все стороны. Смерть может прийти даже с пока еще чистого неба. Бесконечные автоматные очереди, взрывы гранат, жужжание дронов в воздухе и крики раненых в окопе. В такой обстановке нужно сохранять спокойствие, чистую голову и не поддаваться страху. Трусы гибнут первыми.
«Кстати не поддаться страху очень сложно, — говорит мне замполит роты диверсионно-разведывательной бригады „Волки“ с позывным Классик. — У меня такой случай был в период первых месяцев служба в зоне СВО».
Классик не понаслышке знает, что такое штурм, тяжесть пулемета в руках и бесконечная канонада артиллерии. В начале спецоперации он был пулеметчиком. Выполнял боевые задачи на самом переднем крае. Затем получил тяжелое ранение ноги. Чудом восстановился, но теперь сильно хромает. О выполнении боевых задач на «передке» можно забыть. Но руководство «Волков» своего бойца не бросило. Поставили на должность замполита роты, где Классик нашел применение и другим своим талантам.
«В январе 2023 года наше подразделение перевели под Лисичанск на усиление. Я тогда был пулемётчиком, у меня вторым номером был Гарпун Петрович. Это мужчина, который всю жизнь зарабатывал ловлей рыбы. Жил в какой-то деревне. Из патриотических чувств он пошёл добровольцем в наш отряд. Когда он узнал, что за это ещё платят деньги, он очень-очень сильно удивился, — улыбаясь, вспоминает замполит. — Он шёл не за деньгами, это точно. Мы его называли совестью нашего отряда. Очень честный, порядочный человек».
«Снаряды прилетали каждую минуту»
Когда отряд Классика заскочил в окоп к смежникам, ВСУ начали массированный обстрел. Снаряды прилетали каждые две минуты. Так продолжалось с самого утра и до вечера. К обеду на позициях уже было трое раненых. Все рассредоточились по своим ямам. Раненых успели перевязать, но им нужна была срочная эвакуация.
«Тут подоспела группа эвакуации смежников, но людей у них откровенно не хватало, и они начали спрашивать, кто готов пойти добровольцем. Вытаскивать раненых нужно было по открытой местности, а при таком обстреле шанс остаться живым минимален. Все тогда опустили глаза, отвернулись в сторону. Всем было страшно, и никто не хотел вылезать из окопа, — вспоминает Классик. — Я понимал, что, да, я трус. И вот в тот момент Гарпун Петрович вызывается идти. А он ниже меня, вот по грудь, щупленький мужичок, 52-53 года. Я понимаю, вытащить вот этого раненого, это та ещё история. 700 метров по открытому полю, и хохол прекрасно знает пути эвакуации группы медиков. Туда тоже уже начинают падать мины, работает АГС. Помню, что тогда подумал про себя, что если Гарпун Петрович погибнет, то я этот стыд в себе всю жизнь носить буду. Сказал ему, чтобы оставался в окопе, и пошел на эвакуацию сам».
В тот день Классик вместе с группой эвакуации без потерь справились с задачей. За это замполита бригады «Волки» представили к медали «За отвагу». Хотя медаль эта по праву принадлежит его напарнику — Гарпуну Петровичу, считает он.
Бригада «Волки», в которой служит Классик, в основном сосредоточена на выполнении диверсионных и штурмовых задач. Есть здесь и своя артиллерия, танки, расчеты БПЛА. Но каждый новобранец, если он не узкопрофильный специалист, должен пройти проверку штурмом.
«Папа, прощай. Я в окружении»
В перерыве от выполнения боевых задач, штурмовики «Волков» постоянно тренируются, нарабатывая навыки захвата вражеских позиций. С изменением обстановки на поле боя, новые элементы вносятся и в учебный процесс. Я несколько раз прошелся вслед за штурмовиками по учебной траншее, и не представляю, какой выносливость нужно обладать, чтобы нести на себе тяжелое обмундирование и боекомплект в узком пространстве окопа. При этом нужно постоянно вести огонь с оглядкой на небо. Кидать гранаты, приседать и укрываться от вражеского огня. Нельзя забывать смотреть себе под ноги, ведь даже в учебном окопе у «Волков» разложены ловушки. Наступишь, и бахнет так, что ноги не оторвет, но оглушить может.
Работа у штурмовиков тяжелая, но добровольцев для ее выполнения в бригаду идет достаточно. Мотивация у каждого своя и нередко очень личная. Боец с позывным Ефрем до СВО был обычным московским таксистом. Но в сентябре 2022 года под мобилизацию попал его сын.
«Спустя время после мобилизации, когда сын уже попал в зону СВО, раздается звонок. Звонит сын и прощается. Говорит: „Батя, мы в окружении. Прощай“. Все, что тогда успел он сказать мне. Это было в районе Красного Лимана. Вы не представляете, что это такое, когда твой ребенок прощается с тобой», — рассказывает Ефрем. Видно, что эти воспоминания даются ему тяжело, и он не раз уже прогонял этот эпизод через себя.
«Сын тогда выбрался из окружения. История, как в кино. Выводил его одноклассник, с которым они в школе очень дружили. Тот после школы пошел в военное училище. Пути их с сыном разошлись, а я его помню еще мальчишкой, — рассказывает Ефрем. — Он с первых дней на СВО, и вот под Красным Лиманом они встретились совершенно случайно. Вывел он ребят тогда. Сын жив. Все в порядке».
«Жизнь штурмовика — это копать и стрелять»
Сын Ефрема до сих пор сражается на СВО. Участвовал в освобождении Курской области, а теперь выполняет боевые задачи в районе Сватова. Текущий контракт у Ефрема не первый. За время службы он уже принял участие в нескольких серьезных штурмовых операциях.
«Жизнь штурмовика — это копать, стрелять, устраивать свой быт в лесополках. Выполняем и задачи такелажников. Мы же не каждый день штурмуем. Каждый такой выход к противнику — это тщательно подготовленная операция. В моем опыте был штурм, когда мы заходили на врага сразу с трех сторон. Тогда существенно продвинулись в глубину. Морально значительно легче идти, когда в накаты идет сразу много бойцов, — считает он. — В крайний штурм ходили втроем. Один оставался на прикрытии, а мы вдвоем с товарищем пошли брать позиции. Тут морально тяжелее, конечно, но нужно гнать от себя плохие мысли и просто делать свою работу».
По словам Ефрема, штурмовые действия только за последний год сильно изменились. Там, где раньше нужно было идти ногами, теперь могут справиться операторы БПЛА. Но все равно без ноги солдата во вражеском окопе он не будет считаться взятым.
«Здесь местность такая — открытая. Идти очень сложно. Все видно противнику. Лишь лесополки спасают, да и те проредила война. Но задачи выполнять надо. Я сюда пошел добровольно, потому что мой сын здесь. Я бок о бок воюю с ребятами, которым лет, как моему сыну. Мы все равно победим. Даже наш враг это понимает. Понимает, что проиграл, но все равно огрызается до последнего», — уверен боец.
Наш разговор прерывает команда инструкторов. Ефрему с парнями снова в бой. Пока еще учебный, но впереди — очередные тяжелые задачи, к которым нужно быть готовым всегда.
