Прямое финансирование сектора МСП не всегда приводит к его росту. Более эффективной выглядит стратегия по формированию предпринимательских экосистем, гарантирующих благоприятные условия ведения бизнеса всем игрокам, считают исследователи из РАНХиГС. Анализ мер поддержки малого бизнеса в кризисы 2020 и 2022 годов показывает, что РФ не только наращивает объемы такой помощи, но и сдвигается к ее опосредованному оказанию через госгарантии и поручительства. Правительству это позволяет одновременно расширить охват МСП и сфокусировать поддержку на перспективных отраслях и компаниях, гарантирующих «возврат» подобных инвестиций.
Российским властям стоит удерживать курс на развитие локальных предпринимательских экосистем, придерживаться дифференцированного подхода в поддержке малого и среднего бизнеса (МСП) и постепенно уходить от практики прямого вливания средств в капиталы небольших компаний. К такому выводу пришли авторы научной работы «Влияние господдержки на развитие предпринимательства в регионах России в условиях внешних шоков», сотрудники РАНХиГС Роза Семенова, Степан Земцов и Никита Пойлов.
Под «экосистемной политикой» исследователи подразумевают подход, при котором ставка делается не на безвозмездное субсидирование деятельности отдельных предприятий, а на формирование благоприятной деловой среды в целом за счет расширения функций институтов развития, снижения административной нагрузки на бизнес, развития информационных сервисов и т. д.
В РФ уже намечен тренд на переход к проведению экосистемной предпринимательской политики, отмечают авторы.
Они сравнили характер поддержки сектора МСП в период двух кризисов: пандемии (2020 год — первое полугодие 2021 года) и санкционного шока (2022 год — первое полугодие 2023 года). Данные Единого реестра субъектов МСП — получателей поддержки показывают, что за второй рассматриваемый период малые и средние предприятия получили от государства 931,4 млрд руб., в 1,7 раза больше, чем во времена коронавируса, и 83% от всего объема такой помощи были непрямыми (гарантии и поручительства), доля которых ранее не превышала 50%.
Непрямая поддержка (гарантии, поручительства, льготное кредитование и лизинг) в совокупности с наращиванием объемов господдержки дает положительный эффект, выраженный в расширении сектора и «предпринимательского потенциала» регионов, чего нельзя сказать о прямом финансировании, под которым подразумеваются инвестиции, субсидии, гранты и т. п. В пользу такой позиции, например, говорит уже выстроенная в РФ система «зонтичного» поручительства, когда Корпорация МСП — де-факто тот самый институт развития, расширение функций которого, как отмечают исследователи, должно способствовать формированию предпринимательских экосистем,— берет на себя часть обязательств компании-заемщика перед банком.
Что касается идеи дифференцированной поддержки бизнеса, то она, напомним, звучала еще в 2020 году: в условиях действия коронавирусных ограничений власти рассматривали вариант стратегии по «спасению» лишь перспективных компаний, которые были бы в состоянии эффективно использовать «вспомогательные» средства, полученные от государства (см. “Ъ” от 12 октября 2020 года). Тогда, например, внимание властей привлекли так называемые газели — быстрорастущие компании с высокой и стабильной скоростью развития (см. “Ъ” от 27 июля 2025 года).
Схожей тактики правительство продолжило придерживаться после 2022 года, когда на фоне ухода из РФ большинства иностранных производителей роль отечественных МСП как альтернативных поставщиков необходимой для достижения целей технологического суверенитета продукции (эта стратегия пришла на смену политике импортозамещения в 2025 году, см. “Ъ” от 30 июня) значительно возросла: помощь бизнесу сконцентрировалась на секторах, способных в перспективе насытить рынок высокотехнологичной продукцией (см. “Ъ” от 19 декабря 2024 года). В 2025 году правительство сосредоточилось на поддержании не только количественного, но и качественного роста сектора МСП, в том числе за счет дифференциации мер поддержки с учетом жизненного цикла компаний (см. “Ъ” от 1 августа).
Об авторе
