16 октября президент России Владимир Путин приехал на пленарное заседание Энергетической недели, где, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, развеял малейшие опасения, если у кого вдруг и они были, насчет настоящего и тем более будущего российского и мирового энергетического рынка.

Российская энергетическая неделя продолжается, как известно, два дня. То есть это скорее энергетический уикенд. Проходит он в Манеже, и благодаря этому в центре города с раннего утра царит транспортный апокалипсис с ограничениями и перекрытиями, который виделся управляемым лишь его организаторам.

Владимира Путина пришлось ждать не так уж долго. А пока участники пленарной сессии развлекались у стенда правительства Москвы, которое предлагало сфотографироваться со знаменитыми зацифрованными учеными, подгружая их на фото по желанию заказчика, у которого наибольшей популярностью пользовались Игорь Курчатов и Петр Капица, и это был хороший выбор.

По традиции пресс-секретарь президента Дмитрий Песков и вице-премьер Александр Новак холили и лелеяли, в холле и елее, лауреатов Энергетической премии, среди которых, казалось, преобладали жители Африканского континента (или, скорее, Афроамериканского, если решить, что такой существует).

На уровне третьего этажа открыли кафе «К», которое официанты называли попросту «Кремлевское», хотя, строго говоря, оно было «Околокремлевское» (так как в Манеже) или даже «Прокремлевское», ибо некоторые официанты были, кажется, замечены в кремлевских коридорах, не говоря уж о посетителях, среди которых было не протолкнуться накануне, в день открытия, а в день пленарной сессии они уже искали себе место в зале.

Еще в расшифровку просилось управление «К», но на это никто уж и не покушался.

За близость к Кремлю приходилось платить, причем ощутимо. Деревенский овощной салат с заправкой на выбор масло/сметана стоил 850 руб., салат с камчатским крабом — 2600 руб., салат с опаленным жизнью лососем — 1250 руб., салат из печеных овощей с ягненком и муссом из брынзы — 1250 руб. Чизкейк дубайский — 750 руб. (нью-йоркский на 100 руб. дешевле). Шампанское Moet & Chandon Imperial — 23 тыс. руб. за бутылку (в розлив не давали).

Но, наверное, считалось, что участники Энергетической недели — люди, которые могут позволить себе уж бутылку-то шампанского на троих перед затяжной пленарной сессией. Понимая и принимая на грудь все риски и вызовы мировой энергетической инфраструктуры. Да, может быть, с тяжелым сердцем, но с легким крабовым салатом.

Утром еще прошли панельные дискуссии с характерными названиями. «От глобальной паутины к региональным крепостям» — коротко и ясно. Уже и дискуссия ни к чему.

— Мы, безусловно, рады вновь принимать в Москве руководителей ведущих мировых компаний, специалистов, отраслевых экспертов,— приветствовал участников Владимир Путин.

Он перечислил вызовы, стоящие перед топливно-энергетическим комплексом (ТЭК):

— Первым вызовом является перенастройка мировых энергетических связей. Она во многом носит объективный, естественный характер: просто возникают новые центры экономического развития, там растет потребление… Вот и все! Но мы сталкиваемся, конечно, и с искусственной ломкой энергетической архитектуры, вызванной агрессивными и весьма напористыми действиями некоторых западных элит. Как вы знаете, многие европейские, например, страны под политическим давлением отказались от покупки российских энергоносителей. Уже отмечал, к чему ведет такой отказ для самих западных государств, для их экономического, производственного потенциала.

Он потом еще вернется к последствиям этих действий — не для российского энергетического рынка, конечно же, а для западных компаний и страдающих европейских жителей.

А теперь Владимир Путин говорил о том, что идут объективные процессы, от которых экономика России, без сомнения, только выиграет:

— Но сейчас, конечно, речь не о проблемах европейцев, а в целом о мировом энергетическом рынке, где, как уже сказал, идет объективное переформатирование цепочек поставок, переключение логистики энергоресурсов в сторону Глобального Юга — динамичных стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Африки, Латинской Америки, причем с более надежными маршрутами, новыми хабами, портами, которые учитывают текущие и перспективные потребности покупателей.

Все только к лучшему. Все к лучшему и к лучшему:

— По оценке (не уточняя, чьей.— А. К.), мировой спрос на нефть в текущем году составит 104,5 млн баррелей в сутки, то есть на миллион с лишним больше, чем в прошлом году,— сообщил российский президент.— Основные факторы роста потребления — это активное развитие нефтехимии, динамика которой выше темпов мирового ВВП, а также транспортный сектор, где многие планы — прежние планы — по отказу от двигателей внутреннего сгорания реалистично сдвигаются, что называется, вправо: пользуются машинами, которые на бензине ездят, и будут пользоваться… Еще долго будут пользоваться! А потом электродвигатели появляются — ну да, правда… Но электричество надо откуда-то взять! Оно же не из розетки появляется! Его же надо произвести из чего-то: из топочного мазута, из угля и так далее! — воскликнул президент.

А также из ветра и солнца. Но это, как уже известно, не панацея.

— Россия,— добавил он,— сохраняет позицию одного из ведущих производителей нефти, несмотря на использование против нас механизмов недобросовестной конкуренции. Мы обеспечиваем около 10% мировой добычи и ожидаем, что по итогам года в нашей стране будет добыто 510 млн тонн нефти. Это примерно на процент ниже, чем в прошлом году, но хочу обратить ваше внимание, уважаемые коллеги: это происходит в соответствии с договоренностями в рамках соглашения ОПЕК+, то есть это добровольное снижение!

Владимир Путин убеждал, что все очень даже неплохо. И даже, возможно, сам был убежден.

— Российский нефтяной сектор работает устойчиво, верстает планы на будущее,— настаивал он.— Наши компании не только надежно снабжают внутренний рынок, развивают переработку нефти, но — с учетом непростой ситуации на внешнем контуре — проявляют гибкость, смогли выстроить новые каналы поставок и платежей. Если раньше наш экспорт нефти и нефтепродуктов был замкнут в основном на одного потребителя, на потребителя Евросоюза, то сейчас география гораздо шире!

Насчет газа тоже все не очень сложно:

— Что касается мирового газового рынка,— пояснил Владимир Путин,— то здесь цепочки поставок тоже меняются, и причины также объективны. Устойчиво растет потребление газа в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке, тогда как в той же Европе (не к ночи будь помянута.— А. К.) спрос на газ до сих пор ниже уровня 2019 года… Почему спрос на первичный энергоноситель ниже? Да потому что промышленное производство снижается — не нужно столько, вот и все!

Что ж, слушать Владимира Путина было отрадно:

— То есть, казалось бы, отказ некоторых европейских стран от российского газа, подрыв известных «Северных потоков» отрезали нас от традиционных рынков сбыта, нанесли удар по важному сектору нашего ТЭКа. И надо признать, что наш газовый экспорт действительно поначалу сократился, но затем вновь начал расти. Он еще не восстановился в полном объеме, но рост абсолютно очевидный!

Уже даже не нужно было убеждать, уже верилось, но для тех, у кого еще оставались какие-то сомнения в том, что все санкции только на пользу России, он добавлял:

— Демарш Евросоюза лишь ускорил смену вектора наших поставок в пользу более перспективных, ответственных покупателей — государств, которые знают свои интересы и действуют рационально, исходя именно из этих национальных интересов!

И даже с углем, если разобраться, все хорошо:

— Если западные рынки снижают спрос на уголь, то азиатские страны наращивают его потребление! — приободрил шахтеров президент.— Понятно, что вопрос прежде всего в экономической эффективности угольной генерации. Но — с учетом смещения глобальной деловой активности в АТР — можно ожидать, что угольный рынок останется значимым, большим на десятилетия вперед! Да, как и любой рынок, он цикличен. И сейчас производители угля столкнулись со снижением цен. В этих условиях мы поддерживаем наши компании, трудовые коллективы, в том числе реструктурируем кредиты.

То есть все-таки есть трудности, но они, как всегда, временные.

Владимир Путин настаивает на том, что надо оцифровать ТЭК:

— Прошу правительство России определить место топливно-энергетических балансов в системе стратегических документов страны, вместе с коллегами из регионов подготовить такие балансы для всех федеральных округов России и на их основе сформировать современную систему цифрового управления энергообеспечением регионов. Такая система, повторю, должна учитывать использование разных видов топливно-энергетических ресурсов, которые наиболее эффективны для каждого региона нашей страны.

Однако и цифровая экономика нуждается в поддержке ТЭКа (а, видимо, не наоборот):

— Растущий спрос на электроэнергию предъявляет цифровая экономика, включая инструменты искусственного интеллекта, блокчейна, объекты хранения и обработки данных. По некоторым оценкам, потребление энергии дата-центрами в мире уже сопоставимо со всей тяжелой промышленностью!

И кто бы мог подумать, что шахтеры будут работать в основном на дата-центры:

— Прошу проработать использование передовой, «чистой» угольной генерации для обеспечения потребностей цифровой инфраструктуры, центров хранения и обработки данных и так далее. Такие объекты, расположенные непосредственно в наших угледобывающих регионах,— это и современные рабочие места, и диверсификация местной экономики.

И снова Владимир Путин возвращался к тому, что на самом деле до сих пор не дает ему покоя. Да и привыкнет ли он когда-то к этой фантомной боли:

— Мы видели, как те же самые элиты западных стран в одночасье отказались обслуживать оборудование для ТЭКа, поставленное в Россию. Официально заявили о том, что не будут выполнять свои обязательства! Только лишний раз показали, что они являются ненадежными партнерами и их действия связаны напрямую с политической конъюнктурой, а иногда используется эта политическая конъюнктура для недобросовестной конкуренции!.. Факт остается фактом: западные технологии и оборудование для топливно-энергетического комплекса могут в любой момент оказаться недоступными по геополитическим соображениям — недоступными не только для России, но и для любого другого поставщика энергоресурсов, которого кто-то на Западе посчитает неудобным конкурентом или просто несговорчивой страной. Это все мы должны учитывать, это реалии сегодняшнего дня. Думаю, что это и так все прекрасно понимают.

Президент решил посвятить участников пленарной сессии в подробности:

— Вы знаете, на самом деле что получилось… Разговаривал с нашими некоторыми компаниями… Ну да, сначала, чего греха таить, занимались так называемым обратным инжинирингом (разбирали то есть оборудование до базы и делали все так же.— А. К.). Но потом довольно быстро пошли вперед! Вы понимаете? Они встречаются с некоторыми своими партнерами, которые в той же Европе работают,— они вынуждены сокращать персонал! У них главный рынок был наш — один из основных, не главный, но один из основных, куда они сбывали свою высокотехнологичную продукцию.

Владимир Путин в этот день был вообще-то в боевой форме:

— Их заставили отказаться… Их производство становится нерентабельным, они сокращают свои рабочие коллективы, технологии начинают терять… А наши специалисты наращивают, наращивают — и становятся технологическими лидерами, потому что собственный рынок позволяет производить продукцию на хорошем, рентабельном уровне! И появляются партнеры во всем мире, которые сегодня закупают это оборудование уже у российских компаний! Вчера покупали в Европе, а сегодня все больше и больше у нас — и так будет развиваться этот процесс дальше! Что сделали-то?! Купил билет и не поехал назло кондуктору! Чушь какая-то, понимаете, ерунда! Но это реалии сегодняшнего бытия…

Все-таки Владимир Путин верил в то, что говорил. Иначе бы не говорил. А если бы говорил, то не так. А если и не так, то не говорил бы.

— Отечественные сервисы уже покрывают основной спрос на бурение в России! — утверждал он.— У нас растет производство добычного оборудования и промысловой химии, внедряются собственные технологические решения в обслуживании месторождений и инфраструктуры! Если раньше многое из того, что сейчас перечислил, делали, как только что сказал, иностранные организации, то теперь этим все больше занимаются именно наши, российские специалисты!

Сеанс психотерапии на этом был закончен.

Moet & Chandon Imperial можно было пить теперь с легким, а не с тяжелым сердцем.

И главное — продержаться до его следующего выступления.

Андрей Колесников