Екатерина невероятно переживала.
Рождение дочери наполнило жизнь Екатерины Гордеевой и Сергея Гринькова непривычным, но таким хрупким и теплым счастьем. Сергей был на вершине блаженства и осыпал Катю и малышку подарками и вниманием. Как вспоминала Екатерина, она никогда не видела его таким счастливым. И этими моментами он хотел поделиться со всем миром, обзванивая буквально всех знакомых с новостями о новорожденной Дарье. Но за этим семейным уютом таилась суровая реальность профессии: репетиции тура «Stars on Ice» начинались уже 19 октября, то есть спустя всего месяц с небольшим после родов. Карьера звала обратно на лед, едва ли давая возможность насладиться материнством.
Уже через 12 дней после родов, 23 сентября, Гриньков отвез супругу в гимнастический зал, и они начали ежедневные тренировки. А через 19 дней после рождения дочки Гордеева впервые за полгода встала на коньки. Возвращение было болезненным: «Прошло девятнадцать дней с рождения Дарьи и около шести месяцев с тех пор, как я прыгала двойные аксели на последней тренировке в Галифаксе. Всякий раз, когда я пыталась сделать прыжок, я падала, и у меня начала болеть спина. И все же я была рада снова выйти на лед». Только желание вернуться в форму и не потерять целый сезон было сильнее физического дискомфорта.
Главной и мучительной дилеммой стал вопрос: что делать с маленькой Дарьей? Взять ее с собой в турне, обрекая на жизнь в отелях и перелетах, было невозможно. Им не хотелось, чтобы малышка жила в гостиницах, но никто из организаторов не предлагал молодым родителям арендовать специально оборудованный для ребенка дом. Да и вообще, никому даже в голову не пришло побеспокоиться о том, как фигуристам совмещать профессиональную и семейную жизнь. Осознание этого стало моментом горького прозрения для Екатерины, что именно из-за неадаптированности и негибкости индустрии большинство спортсменок не имеют детей.
Но решение нашлось благодаря маме Екатерины, которая, видя их затруднения, уволилась с работы и заявила: «Я в твоем распоряжении; у меня еще достаточно сил, я позабочусь о Дарье. Теперь ты можешь вернуться к своей работе. Ты еще молода и любишь фигурное катание. Пусть уж лучше ты станешь скучать по Дарье, чем она будет ездить за тобой по всей стране и жить в гостиницах».
Логика была безупречной, но для олимпийской чемпионки это стало личной трагедией. «Рассуждения вполне разумные, тем не менее я просто с ума сходила оттого, что не смогу быть настоящей матерью для своей маленькой дочки. Но был ли у нас выбор? Мы могли завершить выступления, чтобы сидеть с Дарьей, остаться без денег, жить как все в Москве, а со временем работать тренерами. Или продолжать кататься, предоставив моей маме растить Дарью. Других вариантов не существовало», — признавалась она.
17 октября, когда Дарье было всего пять недель, они отвезли маму и дочь в аэропорт. И тут на Екатерину и Сергея нахлынули настоящие, до той поры неведомые чувства, словно вырвали половину сердца. Вернувшись в пустой дом, спортсменка бросилась на кровать и разрыдалась, постоянно ощущая тяжесть из-за того, что ей пришлось расстаться с дочкой. Рациональное решение, принятое разумом, оказалось просто невыносимым для материнского сердца.
Боль разлуки стала ее постоянной спутницей во время изматывающих тренировок в Лейк-Плэсиде. Она постоянно об этом думала. Все свободное время она тратила на покупки вещей для дочки, бесконечно отправляя посылки в Калифорнию. Ее одолевали сомнения: как будет относиться к ней Дарья, когда вырастет, будет ли любить бабушку больше, чем нее саму… Внутренний конфликт между призванием фигуристки и долгом матери достиг пика перед чемпионатом мира среди профессионалов в Лэндовере в декабре.
«Я очень нервничала и совсем потеряла уверенность в себе. Постоянно думала о Дарье и задавалась одним и тем же вопросом: «Следует ли мне продолжать кататься или лучше стать настоящей матерью?» Эта постоянная борьба отнимала у меня много сил. Но вот пришло время выходить на лед, и Сергей так спокойно взял меня за руку, что — чудо из чудес! — я удачно выполнила двойной аксель, который до этих пор вызывал у меня постоянные затруднения. Мы сумели защитить свой титул чемпионов мира среди профессионалов всего через три месяца после рождения ребенка, и я этим невероятно гордилась», — писала Гордеева.
Это золото стало для Гордеевой не только спортивным триумфом, но и доказательством, что она может совмещать, пусть и ценой невероятных усилий и душевной боли, два своих главных призвания — быть фигуристкой и матерью. Возвращение в Москву и встреча с маленькой Дашей, которая не заплакала у нее на руках, обеспечили ей еще одну победу — тихую, личную, может быть, даже более важную, чем титул чемпионов мира среди профессионалов в Лэндовере.
В материале использовались цитаты Екатерины Гордеевой из ее книги «Мой Сергей. История любви».
Об авторе
